Василий Кондратьев - Показания поэтов [Повести, рассказы, эссе, заметки] [litres]

Дорогой Андрей. Однажды он меня убеждал, что остаётся поэзия, но он просто не разбирается в этой области. Видимо, всё, что мы можем переживать снова и заново, – это «зелёный рай детских любовей», с каждым днём, как предупреждал Бодлер, «уплывающий дальше Китая и Индий» и поскрипывающий голосом дяди-шестидесятника: «Любовь будет забавной или вообще не будет».

Екатерина Андреева : Расскажите, что вы думаете о фотографии как о новом способе видения.

Василий Кондрaтьев : Вы думаете, что способы видения вообще могут быть новыми? Разумеется, это может стать новостью… Вроде тех, с помощью которых массмедиа предохраняет нас от разъедающей болезни реального. Новый «Стиморол», на этот раз без сахара. Но вкус не бывает неповторимым и устойчивым одновременно.

Мне было бы приятнее начать и поговорить о фотографии как о способе воспитания. Поскольку по идее само фотографирование предполагает путешествие, вояж, фотографические снимки на память и так далее. Надо сказать, что наиболее популярные фотографические шедевры рубежа веков связаны с иссякающим ароматом гран-тура.

Когда-то в веке XVII и XVIII путешествие было системой образования. Путешествовали от университета к университету, от одного прекрасного произведения искусства к другому. Потом необходимость в этом отпала. Меня фотография всегда интересовала скорее как категория опыта, а не взгляда, смотрения. Фотография избавляет нас от очень многих усилий, например, от того, чтобы перебираться куда-то, чтобы увидеть что-нибудь вживе. Сколько бы я ни смотрел на фотографии, мне всегда казалось, что они связаны с очень важной для европейского человека проблемой подлинности. Ощущение того, что называется «настоящей вещью», попытка поймать эту вещь, зафиксировать, заставить её ожить. Поэтому отношения фотографии с изобразительным искусством начинаются с фотографирования каких-нибудь «живых картин». То есть с попытки представить и подтвердить их «вживую». Фотография никогда не сможет избавиться от иллюзии подлинности происходящего. Фотография – это выражение нашего желания получить то, что мы хотим, что нам нравится, в живом, подлинном виде. Желания, которое никогда не сбывается, разве что очень накоротко.

Появление фотографии в бытовом обиходе как раз совпало с идеей позитивистского мира, с идеей зримости и реальности абсолютно всего. Я имею в виду и позитивистскую науку и, с другой стороны, спиритов, оккультистов и так далее. Какой-то такой странный образ мира, который абсолютно понятен, абсолютно доступен и абсолютно подвержен фотографированию, пониманию, который может познаваться преимущественно зрительным образом. Интересно, какое место в этом пугающем мире занимают такие выморочные вещи, как воспитание, образование, тот же гран-тур?..

Когда я прохаживался на одной из выставок в «Новой академии», то пытался прочертить для себя какую-то линию, которая ведёт от путешествий средневековых учёных или схоластов до обязательных поездок какого-нибудь малообразованного английского или датского недоросля в Италию. Эта линия ведёт к сексуальному туризму, который появился в конце прошлого века и процветает до сих пор. Забавно, что путешествия были обречены на то, чтобы выродиться из прославленной метафоры человеческого существования в преследование удовольствий. Это касается не только секс-туров, но и любых спортивных путешествий, типа ралли Париж – Дакар.

Недоросли уезжали в гран-тур, чтобы приобрести все необходимые им знания вживе, на месте, на самом деле. Это замечательное европейское свойство искать the real thing, посвятив жизнь логическому доказательству её существования… Англо-немецкий педантизм, который определил чудесную атмосферу того притона, каким в начале этого века были Таормина и Капри, Танжер и Александрия, миры Гледена и барона Корво, Пола Боулза и Лоренса Даррелла… Вы знаете, сказав «фотография», трудно не добавить «на память». Посмотрите на этих мальчишек, припомните все тела и ласки, которых всегда было мало, потому что в этом и заключается правда классического искусства. Оно просто обязано идеализировать, чтобы удовлетворять. Мне кажется, что в снимках Гледена очень много от противоестественной чувственности современного общества, я имею в виду этот сертификат подлинности, который как будто бы проставлен на каждом фото. Не то, что в музее, а «настоящее»… Мне кажется, что именно благодаря фотографии классическое искусство перешло в китч и в культ. Но таким оно мне даже больше по душе…