Сергей Головачев - Лысая гора [издательство «Алетейя»]

— Как? — с недоумением посмотрел на него Добрыня.

— Как хочешь! Хоть руками, хоть зубами. Уже задолбали тут своими граффитями!

— Да это не я, это он! — указал Добрыня на Графова, перекидывая на него всю ответственность за сделанное.

Тот, оценив ситуацию, мгновенно бросился наутёк к дальнему выходу из потерны.

— Стой! — крикнул ему Злой и кинулся за ним в погоню. — Ты куда?

Выбежав из потерны на поляну, Графов неожиданно для себя оказался в окружении целой толпы бритоголовых, одетых в камуфляжную форму.

— Ловите его! Держите! — крикнул им выбежавший из потерны Злой.

Графов принялся петлять по поляне, кидаясь, как заяц, то в одну сторону, то в другую, но каждый раз кто-то из чистильщиков вставал у него на пути. Особенно не гоняясь за ним, бритоголовые постепенно сжимали круг. Загнанный граффитчик попытался прорваться между двумя парнями, но получив подсечку, растянулся на траве. Подоспевший Злой навалился на него и скрутил за спиной ему руки.

— А что он сделал-то? — спросил у него Муромский.

— Иди полюбуйся сам, что он там намалевал, — кивнул ему Злой на вход в тоннель.

Несколько парней во главе с Муромским тотчас направились в потерну.

— Нифига себе! Да он просто офигел! — раздалось через минуту оттуда.

Полюбовавшись творением Графова, Муромский подобрал с земли баллончик с краской и вместе с товарищами вернулся на поляну.

— Так это ты здесь на Лысой всё изрисовал? — обратился он к граффитчику, которого удерживал Злой.

Прижатый к земле Графов молчал, как партизан. Добрыня ответил за него:

— Мне он признался, что это всё его работа.

— Ну, гад, — бросился к нему Муромский, — сейчас я тебе этот баллон в задницу засуну!

— Давай, — согласился с ним Злой, — снимайте с него штаны!

Графов тут же дёрнулся, пытаясь освободиться, но Злой ещё сильнее придавил его к земле, усевшись ему на спину.

— Снимайте с него джинсы, ребята! — призвал он.

Муромский тотчас потянул за одну штанину, Добрыня — за другую, и через секунды джинсы с граффитчика были стянуты и отброшены в сторону, при этом из заднего кармана неожиданно вывалился чёрный маркер.

— А теперь стаскивайте с него футболку! — приказал Злой.

Со спины он передвинулся в ноги граффитчику и тем самым позволил чистильщикам стянуть со щуплого парня и футболку.

Теперь Графов оставался в одних трусах. Злой тотчас пересел ему на спину и приказал Добрыне:

— Снимай с него трусы!

Добрыня не заставил себя ждать и, резким движением стянув с Графова уже слегка подмоченные трусы, брезгливо отбросил их в сторону.

Наклонившись над обнажённым граффитчиком, Муромский из всех сил стал трясти над ним баллон.

— Мало того, что эти гады изгадили своими граффитями весь город, — начал он, — они уже добрались до Лысой Горы!

— Пачкуны проклятые! — поддакнул кто-то, — уже все дома в Киеве ими исписаны, все переходы, все подъезды.

— Своей мазнёй испоганили уже всю набережную Днепра! — добавил второй.

— Эти сволочи, — согласился с ним третий, — уже даже в деревнях все хаты изрисовали.

— Скоро они уже до наших квартир доберутся! — завёлся четвёртый. — Испишут все наши кухни и спальни своими тэгами сраными.

— Держите его за ноги и за руки! — призвал Злой, и как только один из чистильщиков схватил Графова за руки, а два других ухватились за ноги, Злой тотчас привстал с его спины и подобрал лежавший на траве маркер.

Закончив взбалтывать краску в баллоне, Муромский приступил к работе. Нажав на распылитель, он прежде всего оставил на заднице Графова свой автограф «Здесь был Муромский» а затем, задумавшись на секунду, проставил на второй ягодице дату «30.04.10».

Злой тем временем расписался маркером на спине граффитчика: «Здесь был Злой!», а затем все остальные чистильщики по очереди брали баллон с чёрной краской и маркер и оставляли на Графове свои автографы.

После трёхминутного живописания всё тело его оказалось исписанным. Ни одного пустого места на нём не осталось. Даже худые руки и ноги его были изрисованы спреем и маркером. После чего граффитчика оставили в покое. Не отдав ему одежду, ему дали напоследок пинка под зад, и тот под безудержный хохот и улюлюканье совершенно голый, прикрытый лишь чёрными тегами, умчался с поляны и вскоре скрылся в арке.

Злой крикнул ему на прощание:

— Только смотри не стирай! Как только смоешь, мы тебя снова разрисуем. Так что милости просим на Лысую!

— Да, ладно, — засомневался Добрыня, — это ему только на радость. Судя по тому, сколько людей сейчас покрывают себя тату.