Сергей Головачев - Лысая гора [издательство «Алетейя»]

Сказав эти слова, лучезарный Ангел света широко взмахнул руками, отведёнными в стороны, словно витрувианский человек на рисунке да Винчи — и взмыл кверху, будто птица с расправленными крыльями, оставив за собой в синем небе пятиструйный инверсионный шлейф, исходящих от рук, ног и головы.

— Как же тебя звать? — крикнул ему вслед о. Егорий, только что ставший апостолом новой веры.

В ответ возносящийся в небо человек-звезда что-то гаркнул ему с высоты и показал пальцем на свой пояс с круглой пряжкой, в которой золотистым светом лучилась монограммма NK.

Косматое, как сивая борода, облако, единственное на голубом небосклоне, уйдя в сторону, продолжало поливать из лейки другой край Лысой Горы. Попав под слепой дождь на узкой, зажатой между валами дороге, Майя и Жива поспешили куда-нибудь укрыться.

Вызвать ливень с ясного неба оказалось намного проще, чем спрятаться от него. Накрыв головы клетчатыми передниками, прикрывавшими прежде их красные юбки, двоюродные сёстры с весёлым визгом помчались к ближайшим двум тоннелям, которые находились на Поляне с камнем.

— Давай туда! — кивнула Жива на ту арку, над входом в которую отчётливо просматривалась цифра 5.

Укрывшись под каменными сводами, Майя, как зачарованная, смотрела на искрящиеся на солнце дождевые нити с нанизанными на них сотнями водяных бусинок. Она до сих не понимала, откуда появилось это облако, из которого вдруг полился такой обильный ливень.

— Ты можешь мне всё это объяснить? — поёживаясь, спросила она кузину. — Что это было?

— Ты упала в обморок, — просто ответила Жива, встряхивая перед собой мокрый передник.

— В обморок?

— Вернее, в тебя вошёл Морок. По-другому его ещё называют человеком дождя. Благодаря ему, ты и вызвала этот дождь.

— Значит, я уже стала ведьмой?

— Почти.

— Почему почти?

— Потому что… чтобы стать настоящей ведьмой… нужно пройти все девять врат на Девич-горе.

— Ты же говорила, что их здесь восемь! — пожала Майя плечами.

— Это потерн здесь восемь, — ответила Жива. — Ровно столько, сколько отверстий в женском теле.

— А что у мужчин их меньше?

— Да, на одно меньше. И это лишний раз доказывает природу Девич-горы.

— Хочешь сказать, что эта гора женская? — догадалась Майя.

— А ты разве до сих пор не поняла? — удивилась Жива. — Тут ведь все названия говорят об этом.

— А, точно, — кивнула Майя и принялась перечислять, — река Лыбедь, Ведьмин яр, Русалочий яр… — Но не это самое главное.

— А что?

— Самое главное, что Девичья гора — живая! Она дышит. — Дышит?

— Ага, и мы как раз сейчас находимся в её носу.

Неожиданно Майя чихнула.

— Будь здорова! Вот тебе и подтверждение, — продолжила Жива. — Запомни, все эти тоннели — это не просто тоннели.

— Значит, тот, в котором мы сейчас сидим, — переспросила Майя, — это её нос?

— Скорей, ноздря, — заметила Жива. — Пятые и шестые врата — это её ноздри.

— А где же тогда уши? — спросила Майя.

— На Поляне желаний. Вторые и третьи врата — это её уши. Всё, что ни скажешь на той поляне, всё попадает матери-природе в уши, и всё осуществляется.

— А рот?

— Рот — это четвёртые врата. Там Гора поглощает в себя людей.

— Как это? — удивилась Майя.

— Там находится астральный портал, через который можно перейти в другое измерение.

— А другие врата что означают?

— Первая и последняя потерны — это явно выделительные системы. Потому что там находятся дренажные колодцы, выводящие стоки со всей горы.

— А где же у Лысой Горы глаза?

— А вот глаз у Горы нет, — объяснила Жива. — Как младенцу, которого вынашивает в своём животе мать, не нужно зрение, так и отлетающей душе оно не нужно. Мать — это тьма. Тьме глаза не нужны. А находится эта тьма в седьмой по….

Неожиданно Жива осеклась.

Мимо арки по поляне проходили двое — высокий рыжебородый мужчина в чёрных джинсах, в чёрной кепке OBEY и в чёрной тенниске с красным чёртом на груди и фигуристая мулатка, одетая в белые джинсы, белую футболку и повязанная белым фартуком с голубой оборочкой. В руках они несли полупустой бутылочный ящик, из которого выглядывало всего лишь несколько изумрудных бутылок. Рыжебородый мужчина и мулатка громко переговаривались между собой, не подозревая, что в потерне кто-то есть.

— И куда они все подевались? — недоумевал рыжебородый.