Хелен Брайан - Долина надежды [litres]

София взбунтовалась. Она стала невыносимо груба с окружающими. Она швырялась чернильницами в учителей, когда они позволяли себе бранить ее, показывала язык миссис Беттс, а леди Бернхэм называла за спиной «старой сплетницей». Входя в церковь, она шумно шаркала ногами, отказывалась петь псалмы, ерзала и корчила рожи во время проповеди, пиная скамью перед собой. Ее отцу пришлось вдвое повысить жалованье учителям, чтобы те не потребовали расчета, назначить миссис Беттс внушительный гонорар и регулярно умиротворять леди Бернхэм, напоминая об их долге перед Кэтрин.

Флегматичная гувернантка сохраняла завидную невозмутимость соляного столба, что бы ни вытворяла София, да и миссис Беттс держалась вполне достойно, а вот леди Бернхэм, которой уже перевалило за шестой десяток, находила столкновения и препирательства со своей крестной дочерью чрезвычайно утомительными. К тому времени как Софии исполнилось двенадцать, учителя уже сменились несколько раз. Во время расставания они уверяли лорда Графтона, что София, пребывая в благожелательном расположении духа, отличалась острым умом, но поскольку такое случалось довольно редко, то и успехов в учебе она добилась незначительных. Поведение ее было поистине ужасающим, чтобы его можно было безропотно сносить в течение сколько-нибудь продолжительного времени.

Лорд Графтон не знал, что и думать. Не могла же София окончательно отбиться от рук?

Кризис наступил, когда Софии вот-вот должно было исполниться тринадцать. Лорд Графтон вернулся домой после очередной утомительной миссии, в ходе которой король, австрийцы и поляки выдвинули прямо противоположные требования, разрешить которые ко всеобщему удовлетворению оказалось невозможным. Чувствуя себя окончательно разбитым после нелегкой переправы через бурный Ла-Манш, промокший и замерзший под дождем, который поливал карету всю дорогу от Грейвсенда, он прибыл домой, мечтая лишь о сытном ужине перед камином в собственной библиотеке, бутылке кларета и хорошей книге. Но вместо этого его встретил грандиозный скандал. Миссис Беттс, не отличавшаяся долготерпением, потребовала немедленной встречи с ним и заявила, что не может и далее выносить грубость мисс Софии и предупреждает его о скором увольнении, разве что он сам пожелает безотлагательно отправить ее обратно в Сассекс. Последняя по счету группа учителей просочилась вслед за нею в библиотеку и уведомила его, что все они, до последнего человека, покидают его дом в конце оговоренного срока. Кроме того, его ожидала раздраженная записка от леди Бернхэм, в которой та извещала его, что более не в состоянии тащить упиравшуюся Софию вместе с собой в церковь и потому просит извинить ее за то, что некоторое время она предпочтет и вовсе не видеться со своей крестницей.

Короче говоря, София оказалась ужасным ребенком, неисправимым и испорченным, с чем, похоже, уже ничего нельзя было поделать.

Лорд Графтон не имел привычки впадать в ярость. Он полагал гнев последним и к тому же крайне неэффективным средством, к коему прибегают лишь слабые мужчины. Однако сегодня у него выдался тяжелый вечер. Его миссия закончилась неудачей, он подхватил простуду и столкнулся дома с неподъемным ворохом проблем, созданных упрямой и не желающей идти на компромиссы дочерью, которая, казалось, с каждым его возвращением в Лондон вела себя все отвратительнее. В общем, он вышел из себя.

Он призвал Софию к себе в библиотеку, где у отца с дочерью и состоялось бурное выяснение отношений. В первый раз в жизни лорд Графтон накричал на дочь, заявив, что стыдится ее, что она является живым укором благословенной памяти собственной матери и сущим позором для доброго имени Графтонов. Ее никогда не допустят в общество, если она не приобретет образования и манер, приличествующих ее имени, и пока отец не будет уверен в том, что она сумеет вести себя подобающим благородной леди образом. А сейчас она похожа на неуправляемую, дурно воспитанную и невежественную девчонку четырех лет от роду, и если она не изменит своего поведения, то, как и следует четырехлетней девочке, проведет остаток дней своих в детской комнате.

Его реакция застала Софию врасплох. Поначалу угроза быть запертой в детской комнате, когда она уже достигла того возраста, в котором полагается выходить в свет, лишила ее дара речи. Ведь она уже стала мисс Графтон! Разумеется, она станет бывать в обществе, когда повзрослеет еще немного! Вообразить себе иное развитие событий было бы немыслимо!