Александр Шакилов - Лишние дни [СИ]

— Олег, ты што-то путаешь!

— Ничего я не путаю. Гандонов я как будто не видел.

— Да-да, ты прав! — она пробегает немного вперёд, останавливается, оборачивается и загадочным тоном — тс-с-с, по секрету! — выдаёт: — Я поняла: ларёк стоит, просто мы его не видим!

И, уподобившись внезапно ослепшему человеку, выставляет руки вперёд — щупает пальчиками пустоту, осторожно передвигаясь маленькими шажками:

— Сейчас я его найду!

Ничего не оставалось, как взять Оленьку под белы рученьки и аккуратненько оттащить в сторонку, чтоб народ не пугала.

Она, конечно, расстроилась, долго молчала и вдруг, неожиданно и с придыханием, зашептала мне на ухо:

— Саша, почему он за нами идёт?

— Киса, кто идёт?

— Этот страшный человек.

Оборачиваюсь — действительно, мирно шагает невзрачный мужичок, метр в шапке, плешь без усов. Мы этого красавца только что возле магазина обогнали.

— Да ладно, — говорю, — чего ты, Киса? Идёт себе и пусть ковыляет. Может там его гнездо. Дела у него там. И яйца не насижены.

— Какие яйца?

— Откуда я знаю. Я ж ему не жена.

— Тогда почему он идёт за нами?

— Чёрт, а действительно…

— А может это просто мы идём впереди него?

— Может. Но тогда почему он идёт за нами?

Покупаем по батлу «монастырского светлого» на фэйс.

Стоим. Пьём.

Добрый Хрюша решил успокоить мелко подрагивающую Ольгу шутками. Своеобразными, невинными шутками.

— Оля, а я же маньяк! — добродушно Олег.

Киса внимательно смотрит на Олега:

— Кто?

— Маньяк!

— Кто-кто?

— Ну… маньяк. Хожу и всех молотком по голове — тюк!

— Зачем?

— Ну я же маньяк!

— Кто?

— Ма-а-а-а-ньяк! Читай по губам: МА-НЬЯК! Хожу — и тюк!

— Зачем?

— Как зачем? — задумался Хрюша, лоб наморщил даже, и неуверенно так: — Чтобы молотком по голове — тюк?

Киса тоже задумалась на пару секунд, улыбнулась и ответила:

— Правильно, ты же маньяк.

— Кто? — не понял Кабан.

— Ты, — настаивает Киса.

— Зачем? — тревожно поинтересовался Кабан.

— Чтобы по голове молотком — тюк! — как маленькому ребёнку очень медленно сказала Ольга. — Ты же маньяк!

— Кто? Я?

Этот разговор меня крайне достал. Я ненавязчиво предложил всем заткнуться и допить пиво. Очень тактично предложил:

— Товарищи, вы бы заткнулись, а? И пиво пейте, а то…

Что может случиться, если они не завалят хоботы, я не знал. Поэтому фраза осталась зловеще неоконченной.

Да, слабенькая трава — лопушки.

Теперь, вспоминая всё это, я…

Улыбаюсь.

Демон втянул живот по стойке смирно, Демон улыбался папе. Жизнь заставила. Что и говорить, сессия — это не летние каникулы и даже не пивка в субботу хлопнуть. Демону нужны деньги. Деньги есть у папы. Надо просить.

Папа любил, когда у него правильно просили: подобострастно и заискивающе, потупив очи доле, и с едва заметной слезинкой благодарности — благодетель ты наш! — вот так чтоб просили.

— Пап, мы на зачёт надо. Васильева, сука, без практических не ставит. А я не ходил. Денег хочет. Двести гривен.

Коля просил правильно — дрожа и потея. И потому папа денег дал, не поскупился.

Коля поехал в институт и принялся ждать суку Васильеву возле преподавательской. А тут вдруг по коридору щимится Дрон:

— Привет, Колян, чо ты тут делаешь?

— Васильеву жду.

— Какого хуя?

— Бабло за зачёт принёс.

— Много бабла?

— Двести гривен.

— Ты чо, ебанулся столько давать? Она и за сто рада и счастлива будет, ещё и отсосёт в придачу. Лучше пойдём пиво пить — угостишь.

— Ну, пойдём.

И пошли они в «Данилку», и выпили пива. И очнулся Коля утром в общаге: похмелье и денег болт. Знатно вчера погудели — хлопают Колю по плечу. Ты, если что, заходи.

И поехал Демон домой: хуёво, а зачёт всё равно сдавать надо.

— Папа, я зачёт вчера сдал. Но ещё на лабы надо. Двести, — объяснил Коля папе. Святая ложь во спасение.

Получил баблос и двинул в институт. Определился на местности и принялся ждать суку Васильеву возле преподавательской. А тут вдруг по коридору щимится Зомби:

— Привет, Колян, чо ты тут делаешь?

— Васильеву жду.

— Какого хуя? Идём лучше пивка ёбнем.

— Да не, я вчера с Дроном уже ёбнул пивка.

— Не гони, я угощаю.

А на халяву, как известно, даже уксус халва.

Поутру проснулся Колян в общаге. Денег болт и ещё три гайки: кто-то спиздил кроссовки. Ты, если что, заходи.

— Пап, тут такое дело… Я в общежитие зашёл, а у меня деньги украли… выпили мы… немного… и кроссовки… На лабы надо… ДВЕСТИ ГРИВЕН, ПАПА, ДАЙ, ОЧЕНЬ НАДО!