Морган Мэтсон - Ничего не планируй

Билл припарковался на другой стороне улицы, и я выскочила из машины, как только он заглушил двигатель. Два офицера уже вышли из патрульной машины и пошли на задний двор. Они выключили сирены, но оставили красно-синие мигалки, свет от которых отражался в окнах и дверях

– Здравствуйте, – пытаясь перекричать вой ветра, сказала я и поспешила их догнать. – Офицеры? Возникли какие-то проблемы?

Они повернулись и посмотрели на меня. Хотя на мне было промокшее платье, а юбку приходилось придерживать, я постаралась изобразить самую законопослушную и добросовестную улыбку. Вот только она чуть не превратилась в гримасу, когда я увидела, что старшим офицером оказался тот же полицейский, который просил нас с Майком поскорее уехать с Грант-авеню.

– Нам поступил звонок, – сказал старший офицер Рамирес, когда Билл подошел к нам. Он посмотрел на мое платье, потом на костюм Билла и приподнял бровь. – Уже начались выпускные вечера?

– У моей сестры свадьба, – сказала я и потерла плечи, пытаясь хоть немного согреться.

Офицеры обменялись взглядами, значение которых я не поняла.

– Ну, это все объясняет.

– Объясняет что? – поинтересовался Билл, переводя взгляд с одного офицера на другого и обратно, его волосы становились все более влажными.

– Нам пожаловались на громкий шум, – сказал офицер Рамирес и снова пошел на задний двор. – Свадьба проходит там?

– В шатре на заднем дворе, – сказала я и направилась за ними, все еще пытаясь разобраться в происходящем. – Вы сказали, вам пожаловались на шум? Но… – И тут я поняла, благодаря кому сейчас разговариваю с двумя полицейскими под дождем, а следом на меня накатила обжигающая ярость. – Вам звонил наш сосед, Дон Перкинс, да?

– Мы не имеем права разглашать эту информацию, – заявил офицер Рамирес, продолжая обходить дом, чтобы попасть на задний двор.

– Послушайте, – сказала я, стараясь не поскользнуться на мокрой траве и не отставать от них. – Думаю, это просто недоразумение. Наш сосед, Дон, затаил на нас обиду. И все из-за сада. Уверена, он позвонил вам, только чтобы испортить свадьбу моей сестры.

– Может, и так, – согласился офицер Рамирес, направляясь к шатру. – Но мы должны все проверить. Мы не можем определить, ложный вызов или нет, пока не убедимся во всем сами.

Младший офицер – Хоппер, судя по надписи на форме, – проходя мимо с серьезным лицом, кивнул мне, словно пытался подчеркнуть важность этих слов.

– Но… – начала я, стараясь говорить громче и быстрее, а еще не отставать от них, и убрала мокрые волосы с лица.

Я не знала, что собиралась сделать, но точно не хотела пускать их в шатер. Как все отнесутся к тому, что на свадьбу Линни ворвется полиция? Уже и так много чего пошло наперекосяк. Этого нельзя допустить.

– Послушайте, – попыталась остановить их я, когда офицер Рамирес потянулся к двери шатра. – Я гарантирую, что там все в порядке. Там действительно ничего плохого не…

Слова замерли у меня на губах, когда офицер Рамирес открыл дверь и мы увидели, что посреди танцпола ссорятся и кричат двое.

Остальные гости сидели за своими столами, и, судя по расставленным блюдам, над которыми вился пар, уже подали ужин. Участники группы Any Way You Want It замерли на сцене и неотрывно следили за происходящим.

Джимми и Лиз выясняли, кто прав, а кто виноват в их многолетней вражде.

– Не притворяйся, – выплюнула Лиз, обращаясь к Джимми, который театрально всплеснул руками. – Ты знаешь, что сделал. Или уже позабыл, что произошло в тысяча девятьсот восемьдесят втором году?

– С чего это ты об этом вспомнила? – закричал Джимми в ответ. – Кого волнует, что случилось в тысяча девятьсот восемьдесят втором году?

– Ну видимо не тебя!

Офицер Рамирес шагнул внутрь, а офицер Хоппер последовал за ним. Мы с Биллом встали позади них, но нас никто не заметил, как и двух полицейских.

– Ты всегда так делаешь, – закричал Джимми и приблизился к Лиз. – И меня уже тошнит от этого!

– Думаешь, мне это нравится? – воскликнула она.

Элегантная женщина, которую я знала, исчезла, сейчас ее волосы выбились из пучка и торчали в разные стороны. Но еще больше удивляло выражение ее лица – словно она давала волю всему, что раньше так хорошо прятала.

– Да, думаю, нравится, Элизабет, – ехидным тоном сказал Джимми. – Тебе же нравится притворяться жертвой, да?

– В отличие от тебя, Джеймс, мне хватает смелости признать свои ошибки.