Адам Силвера - Что, если это мы

Мы направляемся к метро.

— Так куда мы?

— В центр.

— Интересно.

Я обращаю внимание на наряд Бена — куда более официальный, чем обычно. Кажется, я впервые вижу его не в джинсах.

Он проверяет время на телефоне.

— Мы торопимся? — спрашиваю я. — Можем взять такси.

— Все нормально.

— Я заплачу, — начинаю я, но осекаюсь, увидев выражение его лица. — Или нет. Думаю, на метро по-любому выйдет быстрее.

Но на метро выходит не быстрее.

От Центрального вокзала до Таймс-сквер всего одна станция, но поезд никак не двинется с места. Он даже двери не может закрыть. После секундного колебания я поворачиваюсь к Бену.

— А бывает, что поезда… просто забывают ехать?

Он барабанит пальцами по поручню. Губы сжаты в узкую полоску.

— Понятия не имею, что происходит.

— Может, надо кому-то сообщить?

— Кому?

— Не знаю. Транспортному управлению?

Это предложение вызывает у него улыбку.

— Вряд ли.

— Говорят, в одном вагоне кого-то вырвало, — охотно объясняет долговязый парень в очках. Бен снова косится на телефон.

— И что теперь? — спрашиваю я, но Бен меня, похоже, не слышит.

В отличие от долговязого.

— Ну, по правилам им нужно все отмыть и продезинфицировать. Сами понимаете, дело небыстрое. — Такое ощущение, что он рад этой новости. — Застряли мы тут с вами, ничего не скажешь.

— Лучше пройдемся, — предлагает Бен. Мы поднимаемся обратно. — Тут недалеко, минут в десять уложимся.

Но десять минут превращаются в пятнадцать — хотя Бен шагает так быстро, что мне приходится догонять его чуть не вприпрыжку. Мы сворачиваем на Бродвей, потом на Пятьдесят Шестую улицу. Я уже собираюсь спросить, куда мы все-таки идем, когда наконец замечаю ее, переливающуюся черным и золотым.

— Бен. — Я на мгновение теряю дар речи. — Ты же не…

Он выдыхает и наконец улыбается.

— Ну, раз уж Лин-Мануэль Миранда разыгрывает дополнительные билеты среди…

— Учащихся государственных школ Нью-Йорка. Знаю. Знаю.

Срань господня. Неужели это происходит со мной? Происходит на самом деле?

— Ты выиграл? — У меня надламывается голос.

— Ну, я подал заявку. — Бен пожимает плечами. — Результаты пока не знаю. Подумал, что, даже если мы не выиграем, все равно сможем погулять по Бродвею.

— Прости, что? — У меня округляются глаза.

Бен снова улыбается, но уже не так уверенно.

— Все нормально?

— Да, просто… Ты серьезно считаешь, что «прогулка по Бродвею», — эти три слова я беру пальцами в кавычки, — равноценная замена «Гамильтону»?

— Похоже, тут скрыто какое-то оскорбление, — отвечает Бен со смехом. Но я не смеюсь. — В любом случае, победителей уже должны были объявить. Давай спросим в кассе.

Я киваю, с трудом сдерживая слезы. Черт, а я ведь почти поверил. Всего на секунду — но этого хватило, чтобы ощутить настоящую боль утраты. Никто никогда не выигрывал в лотерею «Гамильтона». Я целую вечность записываюсь в нее каждый день — и да, может быть, в этой школьной разновидности шансы выше, но я точно не настолько удачлив. Мироздание не любит меня настолько .

Я все же следую за Беном в театр, к окошку с безупречно накрашенной блондинкой.

— Здравствуйте. Извините, — начинает Бен на октаву выше обычного, и я чувствую невольное умиление тем, как он стесняется при взрослых. — Гм. Я сегодня записывался в лотерею для учеников нью-йоркских школ, но не знаю, объявили вы уже результаты или нет, или их нужно проверить где-то в интернете… — Он неловко умолкает. — В общем, можете посмотреть? Мое имя Бен Алехо.

— Бенджамин Алехо? — немедленно откликается кассирша, сведя к переносице брови-стрелочки. — Ох, дорогуша, мы только что отдали твои билеты.

— Ч-что? — запинается он. — Я выиграл?

Я забываю, как дышать.

— Два билета в первый ряд, но их нужно было забрать до шести. Жаль, что ты не позвонил чуть раньше.

Бен лишь мотает головой.

— Мне очень жаль. Если хочешь, могу записать тебя в завтрашнюю лотерею.

— Да. Конечно. Спасибо. — Он почти шепчет.

И, только выйдя на улицу, дает волю чувствам.

— Это просто смешно! — Бен бросается вниз по улице, и мне снова приходится бежать, чтобы за ним поспеть. — Когда там начинается шоу? В восемь? Еще больше часа! Могли бы сами позвонить.

— Ты шутишь?

— В заявке был мой телефон.

Мне хочется закричать. Или что-нибудь ударить. Внутри бушует настоящее торнадо.

— Ты хоть понимаешь, сколько людей убили бы за эти билеты? — У меня срывается голос. — Билеты в первый ряд?