Скарлетт Томас - Дочь олигарха [litres]

И чем же она позавтракала наутро?

Таш медленно поднимается и надевает халат. Выходит в залитую солнцем кухню и смотрит на Темзу, которая, как обычно, мерно пульсирует, равнодушная к тому, какие суда движутся по ее глади: прогулочные кораблики, торговые баржи или маленькие паромы, курсирующие между художественных галерей. Сияние освещает сегодня лишь чистых, то ли потому, что у сияния есть чувство юмора, то ли потому, что все это субъективно.

Чемодан Таш по-прежнему стоит здесь, в прихожей. Она его еще не распаковывала.

Она съедает яйцо с булочкой и испытывает облегчение. Одним приемом пищи меньше: осталось всего два. Вот бы можно было просто пропустить это и перенестись прямиком в… Куда? В Жизнь Жертвы Насилия. Она вздыхает. Думает о доме. Все обесчещенные женщины собраны в одном месте, слушают, как стиральная машинка проходит цикл за циклом, и смотрят мыльные оперы. Младенцы и готовая еда. Люди орут друг на друга, но все время орут не про то. Никто не живет ради красоты. Потому что ну кто так смог бы?

Жизнь жертвы на стиле.

После завтрака Таш принимает душ, а потом открывает чемодан. И сразу видит его. Школьный альбом. Тиффани сказала, что Таш надо взять его с собой, потому что из них только она одна едет на каникулы в Лондон. Лондон , где сияние ярче, чем во всех других городах, и где теперь оно осторожно выхватывает Наташу из-за окна, окутывает своей вуалью и приглашает вернуться, потому что тот, кто оказался в Лондоне, должен пойти и увидеться с Калебом и выяснить, что за херня вообще была там под этим слоем замазки.

Похоже, бунтарские и нигилистские гены – семейная черта всех Даунлоу, потому что Калеб, как и Бьянка, указал в школьном альбоме неправильный номер мобильного. Набрав его, Таш попадает на пьяного мужика, торгующего кебабами на Лэдбрук-Гроув.

Ну и ладно. Значит, можно снова провести остаток дня на линии Пикадилли, хотя мысль об этом уже навевает на Наташу тоску. Вообще-то она уже не тот человек. Может, лучше просто пойти прогуляться вдоль реки или сходить на выставку. Например, на такую, где экспонаты делают из какашек слона или из крови беженцев. Нужно придумать, как показать тете Соне, что у нее все в порядке и что нет никакой необходимости ехать в ужасную клинику, полную Домиников и Тони. Таш не уверена, что правильно изложила факты – то есть что болезнь была вирусом, шуткой бактерий и биологии, и теперь вся школа закрыта до конца пасхальных каникул. Вчера за ужином это, возможно, прозвучало неясно. Вообще Наташе не понравилось, как изменилось настроение, как по-новому стала смотреть на нее тетя Соня, как будто бы она жертва чего-то там.

А Тедди Росс случайно учится не в Хэрроу? Вот его номер у Таш есть.

После ужина в замке на второй день Рождества, когда престарелые дамы отправились спать, молодежь, включая настоящих проституток, удалилась в гостиную. Мальчик с веснушками и его друзья занюхивали кокаин с обложек первых изданий романов Ивлина Во, пока Наташа пила чай из свежей мяты и делала вид, что рассматривает книги на полках. Она уже подумывала тоже пойти наверх спать, когда к ней вдруг подошел Тедди. Она успела заметить, что он тоже не нюхал кокаин. Вместо этого он тихо сидел на допотопной тахте, с сигарой и хрустальной рюмочкой куантро.

– Вам нравится куантро? – спросил он, подойдя так близко, что их руки слегка коснулись друг друга. От него исходил тройной запах мальчика, мужчины и животного.

Таш пожала плечами.

– Попробуйте, – сказал он, протягивая ей свою рюмку. – Ничего, если останется след от помады.

Напиток оказался теплым, таким теплым и таким похожим на апельсиновую кожуру. Таш отхлебнула еще немного и вернула рюмку.

– Вкусно?

Она кивнула.

– Хотите со мной переспать?

– Не сейчас, – сказала она, немного подумав.

Какая-то составляющая куантро вступила в контакт с десертным вином, которое Таш понравилось, хоть она и поклялась больше никогда не пить, а еще с бренди, добавленным в трайфл, ей было уютно, и свет от камина, казалось, весело ее подсвечивает, поэтому она улыбнулась Тедди и легонько коснулась его руки.

– Потерпите до свадьбы, – сказала она.

На следующее утро, когда за ними прилетел вертолет, на улице было серо и моросил дождь, и отца она так и не увидела. Дворецкий выбежал из боковой двери, ноги у него слегка разъезжались на мокрой земле, и Наташа подумала: он бежит остановить их, возможно, им только что позвонил отец и сказал, что он в пути, так что…