Дэвид Митчелл - Под знаком черного лебедя [= Лужок черного лебедя]

– Да, да, в Энглси такое творится! И у нас так будет! – соглашалась мать Андреа Бозард.

Росс Уилкокс сидел между своим отцом, механиком, и своей новой мачехой. Его отец – тот же он, только больше, костлявей и глаза краснее. А мачеха все чихала и не могла остановиться. Я старался на них не смотреть, как не думают о болезни, когда стараются не заболеть. Но у меня не получалось. На сцене вместе с папой Гилберта Свинъярда сидели жена священника Гвендолин Бендинкс и Кит Харрис, учитель из колонии для несовершеннолетних, который живет со своими собаками чуть дальше по верховой тропе. (Его-то собак точно никто не попытается украсть.) У Кита Харриса в черных волосах белая прядь, так что все ребята зовут его Барсук. Из-за кулис вышел наш сосед мистер Касл и занял последний стул. Мистер Касл мужественно кивнул папе и мистеру Вулмеру. Папа и мистер Вулмер ответили тем же.

– Недолго понадобилось старине Джерри, чтобы ринуться в бой, – шепнул мистер Вулмер папе.

Спереди к раскладным столам, стоящим на сцене, был скотчем прилеплен кусок обоев. На нем значилось: «КРИЗИСНЫЙ КОМИТЕТ ДЕРЕВНИ». Первые буквы всех слов были кроваво-красными, остальные – черными.

Мистер Касл поднялся, и те зрители, которые молчали, стали шикать на тех, кто болтал. В прошлом году мы с Дином Дураном и Робином Саутом играли в футбол, и Дуран запулил мяч в сад Касла, но, когда попросил его достать, мистер Касл заявил, что мяч сломал гибридную розу, которой цена тридцать пять фунтов, и он не отдаст Дурану мяч, пока тот ему не заплатит. А это значит – никогда, потому что у людей в тринадцать лет таких денег просто не бывает.

– Дамы и господа, соседи по Черному Лебедю! То, что столь многие из вас пришли сюда, презрев холод осеннего вечера, уже само по себе доказывает, какое сильное неприятие вызвала у нас позорная, бесстыдная попытка избранного нами муниципального комитета выполнить свои обязательства по Закону о местах для стоянки фургонов шестьдесят восьмого года, обратив нашу деревню – наш общий дом – в помойку для так называемых путешественников, цыган, или какое там «корректное» название для них нынче модно у либералов с очень маленькой буквы «эл»! То, что ни один из членов муниципального совета даже не побеспокоился явиться сюда сегодня вечером, – весьма неприятное, но показательное свидетельство…

– Потому что мы бы линчевали этих сволочей прямо на общинном лугу! – заорал Айзек Пай, владелец «Черного лебедя», и мистер Касл улыбался, как терпеливый дядюшка, пока все не отсмеялись.

– …неприятное, но показательное свидетельство их трусости, двуличия и нарушения ими закона в этом деле!

– Отлично сказано, Джерри! – крикнул мистер Вулмер.

Публика захлопала.

– Прежде чем мы начнем, я хотел бы от лица комитета поблагодарить мистера Хьюза, корреспондента «Мальверн-газеттир», за то, что он, будучи занятым человеком, выкроил время посетить наше собрание. Мы верим, что его отчет о безобразии, творимом преступниками из Мальвернского муниципального совета, будет написан в духе справедливости, характерной для его газеты.

Это было больше похоже на угрозу, чем на выражение гостеприимства.

– Итак! Любители цыган обязательно застонут: «Что вы имеете против этих людей?» На это я отвечу: «В зависимости от того, сколько времени вы готовы меня слушать, – бродяжничество, кража, антисанитария, туберкулез…»

Я пропустил, что он говорил после этого. Я задумался о том, насколько деревенским хочется, чтобы цыгане были омерзительными – чтобы их вымышленными пороками, как узорами по трафарету, забить свою собственную сущность.

– Никто не отрицает, что цыганам нужно постоянное место жительства. – Гвендолин Бендинкс говорила, прижимая обе руки к сердцу. – Цыгане – матери и отцы, такие же, как и мы. Они хотят самого лучшего для своих детей, так же, как и мы. Небу известно, что я не предубеждена ни против кого, каким бы необычным ни был их цвет кожи или их религия. Я уверена, что и в этом зале не найдется предубежденных. Мы все христиане. И действительно, без постоянного места жительства как научить цыган обязанностям гражданина? Как еще объяснить им, что закон и порядок обеспечат их детям гораздо лучшее будущее, нежели попрошайничество, барышничество и мелкое воровство? Или что есть ежиков просто нецивилизованно?

Драматическая пауза. Я думаю о том, как лидеры умеют чувствовать страх толпы и обращать его в луки, стрелы, мушкеты, гранаты и атомные бомбы, а потом использовать в своих целях. Это и есть власть.