Деб Калетти - Отдаю свое сердце миру

– Эй, постойте, – спохватывается Билл Макгуайр. – Линдси, подарки. – Линдси приносит фирменные пляжные сумки для Аннабель и дедушки Эда, бутылки с водой «Мэджик Уотерс» и две футболки с эмблемой аквапарка, на которой изображены знаменитая горка «Водная петля» и летящие вниз с визгом и поднятыми руками счастливые гости. Аннабель и глазом не успевает моргнуть, как дедушка Эд уже расстегивает рубашку, обнажая бледную стариковскую грудь, и напяливает ярко-желтую футболку.

– Твоя бабушка всегда говорила, что желтый – мой цвет. Как думаешь?

Аннабель думает, что ему следовало бы взять размер XL. В такой обтяжке он как будто на сносях. Остается надеяться, что схватки не начнутся на «Водной петле».

– Выглядишь потрясающе.

– Мы приготовили и для ваших друзей, – говорит Линдси.

– Наших друзей?

– Они только что здесь…

– Привет, Аннабель, – раздается голос Люка Мессенджера.

Аннабель теряет дар речи. Нервно постукивает подушечками пальцев. Подумать только: Люк Мессенджер в Черри-Вэлли в Иллинойсе. Внутри все обрывается, притом что она еще не на «Водной петле». Что она чувствует? Радость. Радость от встречи с ним.

– Не могу поверить, что вы здесь, ребята, – говорит она.

– Когда Мим позвонила мне и сказала, что твой дедушка пригласил нас сюда, я сразу подписался на это. А то уже начинал тихо сходить с ума дома. Отец установил мне комендантский час, как только я вернулся. Мне надо было поскорее делать оттуда ноги, пока мама не начала держать меня за руку при переходе улицы.

– Дедушка мне ничего не сказал! Но я очень рада тебя видеть. Я тысячу раз прослушала твою кассету. Раз десять прочитала «Лидерство во льдах».

– Стейки из собачатины… Извини.

– Я влюбилась в эту книгу.

– Мне ужасно стыдно признаваться в этом, но я забросил свои пробежки, – говорит Люк.

Она смеется.

– Мы здесь на неделю. Собираемся следовать за вами до Чикаго, а там остановимся и побродим по городу. Я никогда не был в Чикаго. А ты?

– Нет, никогда. – Она прикидывает в уме. Семьдесят девять миль. Люк и Доун Селеста пробудут с ними пять дней.

– Надеюсь, ты не против, что мы вот так нагрянули.

– Я не возражаю.

– Твой дедушка сказал, что спросил у тебя разрешения.

Проклятие Аньелли.

– Я уверена, что он хотел сделать мне сюрприз. Что ж, сюрприз удался.

– Здорово. Тогда вперед? Наперегонки до «Водной пушки»?

Они отрываются и на «Водной пушке», и на «Падающей капле», а потом зависают в бассейне с волнами. Аннабель получает море удовольствия. На ней сухого места нет, и она носится повсюду в купальнике, как малыш в соседском бассейне. В аквапарке так жарко, что никто не ходит в футболках. Она просто отдыхает и резвится, как и активисты «Бега за правое дело», и все, что она видит вокруг, – это раскованные тела, взметающие фонтаны брызг, плавающие, загорающие, полные жизни.

– Смотри. – Люк показывает рукой в сторону «Ленивой реки», где надувные круги с пассажирами плывут по движущемуся водному каналу. Она видит их: дедушку Эда в шортах с пальмами и Доун Селесту в бирюзовом слитном купальнике. Их пальцы переплетены, их надувные круги тихонько сталкиваются бортами, продолжая скользить по глади воды.

– О боже, – изумляется Аннабель.

– Она влюблена.

– Правда?

– А он разве нет?

– О, вау. Я думала, все его закидоны, эти перепады настроения – только из-за того, что ему приходится болтаться со мной в этом дурацком фургоне.

– А я сразу догадался – хотя бы по тому, как она все время находит повод упомянуть его имя в разговоре. Мы можем прийти в закусочную поесть бургеры, и она непременно скажет: «Эд любит бургеры».

– Что, серьезно?

– Ты как будто в шоке.

– Просто, наверное, странно думать о нем как об объекте романтического интереса.

– Не знаю…

– Сам посуди. Вон, смотри.

Дедушка Эд замечает их и машет рукой. Бледная кожа у него под мышкой болтается как флаг.

– Йо-ху-у-у! – кричит он, как будто вот-вот сиганет с водопада.

– Ага. Понимаю, к чему ты клонишь.

Доун Селеста тоже машет им. Как и ее дряблая кожа под мышкой. Бабуля посылает им воздушный поцелуй. Ее купальник – словно изумрудно-голубой всплеск батика.

– Они счастливы, – говорит Аннабель. Счастье кажется чудом. Счастье кажется чем-то, что можно праздновать бесконечно.

– Надеюсь, они не совершат ничего такого, что сделает нас родственниками, – ухмыляется Люк.

Он бросает на нее взгляд, который она не может прочитать, а потом берет ее за руку, переплетая их пальцы, следуя примеру дедушки Эда и Доун Селесты.