Ларс Лоренс - Утро, полдень и вечер

Однако никто из рассказчиков не коснулся главного: было у Кресенсио Армихо и Сирило Сандобала оружие или не было? И Хэм не стал допытываться, тем более что здесь присутствовала Лус, дочь Сирило.

Интересовало Хэма и другое: например, действительно ли кто-то из руководителей призвал толпу пойти в переулок и помешать полиции избивать арестованного? Ответ на этот вопрос определил бы юридическое основание, на которое могла бы опираться защита.

К сожалению, старики эти не были в переулке. Лишь одна пожилая женщина была на площади, у входа в здание суда, и Хэм спросил ее, слышала ли она, чтобы кто-нибудь из руководителей призывал народ спасать Рамона.

— Si, si, сото по. Да, да, конечно, — энергично закивала головой старуха, склеивая самокрутку. — Я слышала, как кто-то крикнул: «Они хотят убить его в переулке!» И народ побежал.

Хэм дал женщине прикурить. Поднося к ее лицу спичку, он увидел, что это Марта, самая старшая из Виджилов.

— А давал ли кто-нибудь распоряжение бежать в переулок?

— Я же сказала, что слышала крик: «Они собираются убить его в переулке».

— И больше ничего?

— Нет, только это.

— Значит, вы не слышали, чтобы кто-нибудь призывал отнять Рамона у полиции?

— Нет, не слышала.

— Значит, не слышали, — повторил Хэм.

Старуха пожала плечами.

— Люди узнали, что Рамонсито бьют, и побежали. Им не надо было приказывать.

Хэм с облегчением вздохнул.

— Вы видели человека, который крикнул?

Старая Марта покосилась в сторону Лус, сверкнув белками глаз в темноте.

— Не видела, — ответила она, помедлив, но в тоне ее уже слышалось раздражение.

— А может, узнали его по голосу?

— Нет.

— Это был мужчина или женщина?

— Pues… era una muchacha. Qien sabe [81] Кажется, девушка. Трудно сказать (исп.). .

Девушка! Так вот почему Марта покосилась на Лус: значит, это была Нативидад, дочь Лус.

Она руководила людьми! Хорошо. Очень хорошо.

Насчет ветра Хэму тоже хотелось бы услышать более вразумительный рассказ.

Однако Марта отрицала, что была в переулке; на площади была, но на ветер не обратила внимания.

Хэм решил прекратить свои вопросы, почувствовав, что они надоели собравшимся.

Впервые за сегодняшний день Хэм встретился с таким количеством людей и подумал: не слишком ли он преувеличивал панику, охватившую народ? А может быть, сыграла роль его собственная растерянность?

Таких неудачных дней, как сегодняшний, у него еще не было. Чем он занимался с тех пор, как сошел с поезда? Ведь он возвращался с пленума, полный новостей и различных планов относительно перестройки организации и изменения тактики. А что делал? Валялся под кроватью. Сочинял текст брошюры, которую, как оказалось, нельзя было размножить на мимеографе и которая предназначалась для митинга. Но и митинг нельзя было провести, разве что в тюрьме.

Рискуя жизнью, разыскивал руководящих товарищей, а они, как выяснилось, уже были арестованы.

Собирал информацию о событиях дня для сообщения в Дэнвер (многое так и осталось невыясненным) и для редакции «Нью-уорлд», но телеграммы до сих пор не отправил.

Придумывал текст телеграммы Лео Сивиренсу, хозяину юридической конторы.

На память Хэму пришел один случай из его детства, когда он жил на ферме. Однажды он забыл запереть дверь свинарника, и свиньи выбежали в огород, который мать с таким старанием обрабатывала, поливая вручную. Очень скоро повсюду зияли черные ямы, валялись вырытые из земли капуста, свекла и турнепс, раздавленные стебли кукурузы, салат… А свиньи продолжали бродить по огороду, бессмысленно уничтожая все, что попадалось

* Кажется, девушка. Трудно сказать (исп.). йм под йоги. Хэм долго стоял йе двигаясь и плакал. Ему хотелось умереть или убежать куда-нибудь и никогда не возвращаться. Потом он схватил палку, но это только ухудшило дело. Вместо того чтобы загнать свиней на место, он, ослепленный злобой, начал колотить их по толстым спинам. Животные разбежались по огороду и уничтожили то, что оставалось.

Но нет, нельзя брать на себя вину за все, что происходит в Реате. На этот раз не он ведь выпустил свиней в огород. Может быть, он не так расторопен, как некоторые руководители, ибо не нашел еще того, что искал; но он ищет, и цель его верна. Весь день он нащупывает пути и средства сплочения людей, чтобы не допустить их окончательной деморализации. Но что можно сделать с такими отсталыми людьми, как эти? Арестован костяк организации. Придется все начинать на пустом месте, продумывать формы работы, как в первые дни его пребывания в Реате, когда горстка отчаянных смельчаков боролась и училась борьбе.