Моника Вуд - Один на миллион

— Вот сейчас вы говорите глупости.

— Он писал их для вас, а вы отвергали их, потому что он не знал, как их вам подарить.

Да и откуда ему было это знать, человеку, который жил призрачной жизнью, барахтаясь в тине скорби и неудач.

— Вы, похоже, напились?

— Послушайте меня, Уна, — сказал он. — Прекрасная девушка с каштановыми волосами — это вы. Дыхание ангела и солнечный свет — это вы.

— О, бога ради, — она с досадой приподнялась на кровати, кустики ее волос шевельнулись. — Вот уж никогда бы не подумала, Куин Портер, что вы романтик.

— Говард Стенхоуп любил вас, — провозгласил Куин. — Я подумал, вы должны это узнать.

— Ну, хорошо.

— Я подумал, вы должны это узнать, Уна.

— Спасибо вам.

— Люди должны знать такие вещи.

— Да, конечно. Спасибо вам, — она погладила его по голове, и он успокоился. — Вы хороший мальчик, Куин.

Она пожала плечами, точнее, тем, что от них осталось, простыня сползла.

— У меня сегодня большой день. Меня навестил родной язык.

— Правда? И что он сказал:

— Для начала напомнил название моей родной деревни.

— Вы имеете в виду Литву?

— Возможно, там ничего не осталось, кроме имен на могилах.

Она села прямее, что далось ей с некоторым усилием.

— Я всю жизнь прожила, не питая ни малейшего интереса к своей родине, а сейчас мне жаль, что я там не побывала, не увидела тех мест, которые еле помню.

— Если вы полетите туда, то, держу пари, поставите рекорд «старейший авиапассажир».

Она покачала головой:

— Если я куда и соберусь, то это к Лаурентасу. Я была непростительно жестока к своему чаду, хочу попросить прощения.

Она немного помолчала и добавила:

— Между прочим, мировой рекорд «старейший авиапассажир» принадлежит Шарлотте Хьюз. Возраст сто пятнадцать лет. Можете проверить.

— Я вам и так верю, — рассмеялся Куин.

Она снова погладила его по голове.

— Я скучаю. Странно, но я скучаю по местам, которых почти не помню. Войди сюда сейчас иностранец и начни читать «Войну и мир» по-литовски, я бы наверняка поняла суть.

Они посидели, помолчали.

— И это еще не все, — сказала она. — Но сейчас я хочу немного вздремнуть.

Она жестом попрощалась, и он с неохотой вышел.

Криз — если он был — миновал. Четверка парамедиков заверила, что жизненные функции в норме, сознание ясное, состояние удовлетворительное.

— Что это было вообще? — спросил Куин у Теда, который наливал чай из красивого чайника Уны.

— Отсроченная реакция на взлом, я думаю. Парень со «скорой» сказал, такое бывает.

— Это было чудо, — сказала Белль. — Вот что это было.

Она посмотрела на Куина — такой серьезной он ее не помнил — и сообщила, что их сын, их странный умерший мальчик вернул Уне Виткус ее язык, память и забытого брата.

— Я думаю, у нее случился небольшой сбой в голове, — сказал Тед.

На секунду Куин подумал, что Тед имеет в виду Белль, которая и правда напоминала человека, у которого случился небольшой сбой в голове. Неужели она верит в то, что их сын явился из загробного мира и привел с собой забытого брата Уны? Неужели верит?

— Незначительное нарушение кровообращения, я думаю, — продолжил Тед. — В мозгу. Наверняка причина в этом.

Он сжал плечо Белль.

— Наверняка в этом, дорогая.

— Да, я верю, — ответила Белль на мысли Куина. — И никогда не забуду этот день.

Она выглядела такой счастливой, и Куин изо всех сил постарался тоже поверить.

— Жаль, что вы не позвонили мне, — сказал Куин. — Нужно было позвать меня.

— Куин! — пробормотала Белль. — Скажи на милость, разве ты когда-нибудь хотел, чтобы тебя звали?

— А сейчас хочу, — ответил он. — Хочу, чтобы меня звали.

Она смотрела на него. Оценивала. Они сидели на той самой кухне, где в нем возродилось то, что казалось навсегда утраченным, в том числе чувство долга и отзывчивость. Куин глядел на аккуратную колоду карт Уны. На стопку монет. На сложенный вчетверо платок. Мальчик так же сидел здесь и так же смотрел на эти вещи. Белль следила за взглядом Куина, и он подумал: интересно, ощущает ли она сейчас присутствие мальчика? Как ощущает он. Когда он впервые сказал ей об этом, он опережал — намного опережал — события, но с течением времени он научился улавливать то, что раньше считал для себя недоступным.

— С ней все будет хорошо, — сказал Тед. — Парень со «скорой» сказал, что у нее пульс как у скаковой лошади. Она намного моложе своих лет.

Куин посмотрел ему в глаза. В глаза хорошего человека, который победил его в любовном поединке.