Виктор Пелевин - Непобедимое солнце. Книга 1

Он говорил интересно и по делу, но я все еще чувствовала себя обиженной.

– Можно пример?

– Примеров много. Битлз, Пинк Флойд и так далее. Но во всем этом огромном архиве лично для меня важна только одна песня.

– Какая? – спросила я.

– Тут есть за что зацепить блютус?

В номере была аудиосистемка – и блютус у нее работал. Фрэнк некторое время возился с соединением, а потом сказал:

– Вот послушай. Это Кинг Кримсон. «Moonchild». Представь голых по пояс трубачей, дующих в длиннейшие бронзовые рожки. Такие зеленоватые дудки, блестящими кольцами обернутые вокруг их тел…

Он показал руками. И заиграла музыка.

Я не слышала этой песни раньше – и она поразила меня с первой секунды.

Я заметила шипящую рифму – shallows и shadow – не в конце строчки, а в середине. Просто какой-то серебряный век, змеиное совершенство формы.

Потом я провалилась в приятные полумысли ни о чем – и перестала следить за текстом. До меня доходили только отдельные строчки: «drifting in the echoes of the hours…», «dropping circle stones on a sun dial…» [7] Плывя на эхе часов, роняя круглые камни на солнечный циферблат. , а когда песня кончилась и началась трудноотличимая от звуков передвигаемой мебели психоделия, я выловила из памяти последние строчки, в реальном времени пролетевшие мимо:

Это действительно было что-то невероятно красивое и очень старое – гораздо старше шестидесятых, когда эту песню написали. Что-то вообще античное, думала я. Никак не из нашего времени.

Наверно, это было тлетворное влияние Фрэнка – после его слов я просто не могла услышать эту песню иначе. Даже моя обида за испорченный вечер прошла.

– Да, – сказала я, – ты прав. Это из другого мира. Какая-то древняя сказка.

– Не сказка. На самом деле это эхо. Вот как раз то, про что я говорил – заблудившееся эхо, забывшее свой источник.

– Эхо чего?

Он снисходительно посмотрел на меня.

– Это история Каракаллы. Вся его жизнь, сжатая до нескольких строчек.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Я могу все про него рассказать. Ну, не все – но самое главное. Достаточно, чтобы ты поняла, о чем эта песня.

– Расскажи, – попросила я.

Мне правда было интересно.

– Сейчас, – ответил он. – Только мне нужно в ванну.

Судя по тому, что зажурчали сразу все краны, у него было что-то с желудком, и он не хотел смущать меня звуками.

На самом деле человек – очень сложное устройство с массой физиологических отправлений. Он плохо подходит для того ритуала соблазнения, который диктует нам Голливуд…

Я не додумала эту мысль, потому что заметила на тумбочке возле кровати какой-то изогнутый тускло поблескивающий предмет. Я не заметила, как Фрэнк его туда положил.

Это была маска из темного от времени металла, оклеенная изнутри мягким бархатом, чтобы не царапать кожу. На лбу – черный камень в оправе. Не драгоценный, а что-то вроде кусочка базальта. Над камнем – маленькие рога. Потом я поняла, что это не рога, а полумесяц, повернутый остриями вверх. Маска Луны.

Она оставляла открытыми нос и рот – и была очень красивой: тонкой, достаточно легкой, с ненавязчивым орнаментом по краю. Мне сразу захотелось ее надеть.

Я так и сделала – у маски были удобные тесемки, охватывающие затылок и удерживающие ее на лице. Потом из ванной вышел Фрэнк. Я испугалась, что он будет меня ругать – но он довольно улыбнулся. Видимо, ему понравилось мое самоуправство.

– Это маска Луны?

– Да, – ответил Фрэнк. – Тебе идет. Ты спрашивала, на что я опираюсь как историк. Вот на это.

– Откуда она у тебя?

Он покрутил рукой в воздухе. Видимо, подумала я, из воздуха. Ладно, захочет – сам скажет.

– Она красивая.

– Это настоящая античная маска, – сказал он.

– Что за металл? Серебро?

– Электрон. Сплав серебра и золота.

– Дорогая, наверно?

Он ухмыльнулся.

– Если бы я хотел произвести впечатление на американскую девушку, я сказал бы, что такую можно обменять на новый «феррари». Но тебе я скажу правду – ее можно обменять на «теслу». И еще останется.

Я уже научилась узнавать моменты, когда он шутит – и засмеялась.

– Нет, правда. Сколько такая стоит?

– Она бесценна. У нее нет цены. Не с чем сравнивать. Думаю, что ее без труда можно продать за миллионы.