— Оплатим.
Я уместил вялую улыбочку и смалодушничал:
— Одну остановку только.
— А я не спрашиваю, сколько вам остановок, — напористо отчеканила кондукторша. — Оплатим!
Я резко выхватил купюру, сунул и пакостливо процедил:
— Понятно, не трахают.
Кондукторша кинула негодующий взгляд и пошла ковыряться в сумке. Автобус подходил к остановке. Я хотел поторопить, но гордо сдержался. Выгребла все медяки. Выскочил в последний момент, споро переходя проезжую и злобно перетирая в кармане горсть монет, злорадно подумал: «Черт, явно недодала. Вот мило получится в трамвае».
На почте, подавая бланк, молоденькая служащая заученно оповестила:
— Внимательней с реквизитами, бланки буквально на счету.
«Ошибусь, — испугался я, — сатаной обещаю».
Карточку заполнял, вытащив язык. На пятый раз сверив знаки, гордо пошел к окну.
— Гражданин, — мягко воркотнула работник, — я же просила быть повнимательней. Вы неверно проставили дату.
С реквизитами ошибся на третьем. После четвертого бланка вспотел. Шестой пустой девушка подала испуганно, во все глаза глядя на меня мокрого насквозь. Соседняя женщина контролер, плотно сомкнув губы и отвлекшись от своей работы, гневно созерцала. В очереди кого-то разбил насморк и хозяин его стал докучливо и зычно сморкаться. Остальные напряженно молчали и отворачивали взгляд. От меня… Восьмой прошел.
Выйдя из помещения, я свирепо вздохнул. Пройдя недолго по благосклонной улице и дыша, сунул руки в карманы. В правом наткнулся на бумажки, оказалось деньги и еще реквизиты. Да, посылать их следовало по двум адресам, деньги и были намеренно разложены по разным отделениям. Когда вошел обратно на почту, девушка, увидев меня, подпрыгнула на стуле, схватилась за виски и умчалась в закрома заведения.
Досаду нужно выправлять и я шурую к приятелю на партию преферанса. Приятель, Слава, живет в общежитии, одноместный номер. Здесь уже сосредоточился Петя, общий приятель. Расчерчена пуля, непочатый флакончик греет глаз — чин-чинарем.
Что-нибудь часа через полтора придавило, и я отправляюсь за большой нуждой. На унитаз взгромождаюсь с ногами (дощечка есть, но все-таки общежитие). Уж и присел, когда сооружение надламывается. Раскалывается четко и опасно — в местах разлома образуются острые осколки — однако меня спасает рефлекс: падая, виртуозно изворачиваюсь, избегая взаимодействия стула всех видов с местом предназначения. Авария, тем не менее, достает: грохаюсь на отбитую часть унитаза рукой. Рану, довольно глубокую, есть потребность обработать. На удачу при общежитии существует медпункт, который еще и работает.
Далее вместе со Славой чапаем к коменданту предъявить вещдок, руку — нужно снять вину за поруху. В комнате находятся две молодые девицы, я в помещение не захожу, стою в дверях. Слава уныло докладывает:
— Вы знаете, унитаз сломался.
— Это бывает, — радостно сокрушается комендант, — не волнуйтесь, сантехника пришлю.
— Вы знаете, — вяло винится Слава, — он раскололся.
— В каком смысле? — округляет глаза дядя.
— Напрочь, на куски.
Девицы заинтересованно смотрят на Славу.
— Вы что, — ополчился официальное лицо, — по нему молотком били?!
Девицы прыскают.
— Ничего не бил, он сам сломался.
— Вы мне зубы не заговаривайте. Как он может сам сломаться?
— Ну, не сам, конечно, им пользовались.
Комендант выходит в фойе к вахте, за ним заинтересованно семенят девицы. Он подходит к телефону и орет в трубку:
— Мария Игнатьевна, тут жилец унитаз разбил, что с ним делать?… А?… Да черт его знает, говорит, сидел… И я тоже самое: не китайский фарфор… — Девицы угодливо хихикают. Комендант, кхекая, потакает. — Чем ходил? (Кидает едкий взгляд на Славу.) На вид человек нормальный. — Отворачивается, слушает. Поворачивается к Славе и, не кладя трубку, допрашивает: — Рассказывай, как было дело!
— Именно как, — пытается пошутить Слава, однако серьезнеет, не наблюдая отклика. — Ну это… садимся, а он… того.
Появляются новые лица, все в крайней степени любопытства. Ответственный товарищ напрягается:
— Что значит садимся, вас несколько было что ли?
— Да нет, один — он… — Слава кивает. — Видите, руку поранил.
— Ага, нечто подобное я и предполагал! — явно не без ликования шмякает гражданин, красноречиво глядя на зацветающую ссадину от шкафа. Прочие присутствующие едят меня взорами. — Человек-то чужой, что-то вы мне тут салазки закручиваете.
— Вы понимаете, он мой гость, — отчаянно лепечет Слава.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу