* * *
Как ни странно, мы никогда больше об этом не заговаривали, дело было закрыто, Лена не желала о нем слышать. Она знала, что все было бесполезно, свою семью она уже давно потеряла. Я решил выкрутить ей руки и был не прав.
В тот день я понял две вещи, которые раньше до меня не доходили.
Если какая-то связь рвется – не исчезает или растягивается, а именно рвется, разбивается вдребезги, – ты можешь чувствовать себя несчастным и сожалеть, но бесполезно воображать, будто все поправимо, и надеяться, что возврат к прежним отношениям возможен, это никому еще не удавалось; даже если усилия прилагаются с обеих сторон, всегда откуда-то тянет трупным запахом.
И еще: невозможно заполучить семью одному, переступив через тела других, – если Лена не служила мостиком, все было кончено, лучше уж быть сиротой и самому строить собственную семью.
* * *
Зал «Беретика» медленно заполнялся; только завсегдатаи, вечер был спокойный, без матча. Я играл «L’Été indien» [60] « L’Été indien » – песня Джо Дассена.
, благословенную музыку, которая льется сама по себе, когда какая-то женщина спросила, знаю ли я «La Paloma» [61] « La Paloma » – одна из самых исполняемых песен в мире, написана в 1860 г. испанским композитором Ирадьером в жанре кубинской хабанеры.
. Ей хотелось сделать сюрприз подружке к юбилею их знакомства. Она была уверена, что не может такого быть, чтобы я ее не слышал хоть раз, все женщины, клялась она, обожают эту песню, и, чтобы окончательно меня убедить, напела:
– Cucurrucucu, cucurrucucu, ay, ay, ay, ay, ay, la paloma triste… (bis).
Я пообещал ей найти мелодию и сыграть ее, она вернулась к столику. Я включил свой смартфон и стал искать песню на YouTube, когда получил сообщение, на которое сразу же ответил:
Я возвращаюсь домой, я на переходе в Шатле, но здесь нет эскалатора. Короче, ты так и не сказал, что было в твоей детской комнате.
Ты застала меня врасплох. У меня много воспоминаний со Стеллой. Еще была няня, у которой я проводил много времени, мать работала как сумасшедшая.
У вас не было родственников? Бабушки? Тети, чтобы с тобой посидеть?
Только та няня. Я уже не помню ее имени, она сидела сразу с несколькими детьми в нашем квартале, мы жили в северном предместье. Она готовила рисовую кашу на молоке. Да, большие миски с рисовой кашей.
А что еще было в твоей комнате?
Только мать и ее тогдашние подружки, была одна, высокая, очень симпатичная, она водила меня в песочницу.
А твой отец?
Я уже говорил: неизвестен.
С матерью вы никогда о нем не говорили?
Никогда.
Я не могу понять, почему этот вопрос тебя не интересует.
Когда я был в коллеже, у меня были проблемы с мелкими недоумками, потому что у меня не было отца, но проблемы были с ними, а не с отсутствием отца.
И действительно не случалось, что тебе его не хватало?
Нет, за рулем мотоцикла сидела мать.
Понимаю.
Стелла прервала мою оцифрованную терапию, причем довольно агрессивно:
– Я сто раз говорила, что в рабочее время мобильники должны быть выключены!
– Эй, это для вон той посетительницы, она просила сыграть «La Paloma», я ищу мелодию.
– А, чудесная песня, я ее обожаю. Ты видел фильм? Как он там назывался? Погоди, я тебе напою… Cucurrucucu, cucurrucucu, ay, ay, ay, ay, ay, la paloma triste…
* * *
– 15,98! Черт! Полный обвал!
Алекс только что получил диплом бакалавра, что само по себе не оригинально, но на волосок не дотянул до оценки «очень хорошо», расстроился, как если бы все провалил, и теперь битый час расписывает мне все формальные правила и проходные баллы. Он ждет ответа от приемных комиссий на подготовительные курсы престижных институтов, но насчет лучших из них у него больше иллюзий нет. Я киваю и стараюсь проявить сочувствие. Он спрашивает, что я думаю делать на каникулах, предлагает поехать куда-нибудь вместе, я отвечаю, что дома это еще не обсуждалось, есть более насущные проблемы, может, съездим на несколько дней в Лимузен к родителям Стеллы, а может, и нет. Он заговаривает об отце, который не устает хвалить и мою работу, и ответственное отношение к делу. Я замечаю, что он положил свою руку на мою, и убираю ее.
– Знаешь, я переменился, – говорит мне он. – Я понял, что у нас двоих ничего не получится. Очень жаль, это могла быть настоящая любовь.
– Послушай, Алекс, не начинай.
– Для меня ты всегда будешь больше чем братом. Но это безнадежно, так что я смирился. И… должен тебе сказать: я кое-кого встретил.
– Да ну! Это хорошо.
– Понимаешь, я его часто вижу, он, вообще-то, приятный, но между нами пока ничего нет. Ничего по-настоящему сексуального, я хочу сказать.
Читать дальше