Маша Трауб - Полное оZOOMление

– Люб, вот умеешь ты поддержать.

Я тут же представила себе, как мама вылезает из ванны, падает и непременно головой или шеей об ванну. И лежит три часа.

– Соседям позвонить нельзя? – спросила Люба.

– А то ты не знаешь, что нельзя! Она со всеми соседями переругалась!

– Это да.

– Люба, давай ты ей тоже будешь звонить. Вдруг она тебе ответит? Мама мои звонки иногда игнорирует.

Маме звонили все – я, Люба, внуки, любимый зять. Она никому не отвечала.

К трем часам дня я ходила по потолку. Снова позвонила Любе.

– Да если бы что-то случилось, тебя бы нашли! Ты не волнуйся, мы тут Нину Ивановну хоронили, связи есть на этом… как его… не помню, как называется кладбище. Там Витек работает. Нормальный мужик. Телефон конторы ритуальной я тебе скину – для Нины Ивановны все в лучшем виде сделали. Мне скидку обещали. Щас, вот, нашла, у меня телефон прямой есть – Сашка симферопольский.

– Звучит как лагерная кличка.

– Да нет, он из Симферополя! Земляк!

– Люба, ты не из Симферополя, какой земляк?

– Да какая разница?

– Так, подожди, не своди меня с ума. Какой Витек, какой Сашка симферопольский? Я поеду к маме сейчас. Просто хотела спросить, ты сможешь мне помочь?

– А куда ж я от вас денусь? Только ты не можешь поехать.

– Почему?

– Потому что ключи запасные от ее квартиры у меня! А для тебя еще один комплект она делать запретила. Чтобы ты ей на голову не упала случайно, когда она не ждет. Домофон у нее не работает. Давно отключила его. Консьержки в подъезде нет. У подъезда стоять будешь и ждать, кто выйдет?

– Господи… я и забыла. Ну постою у подъезда.

– А потом? В квартиру как попадешь? Она дверной звонок тоже отключила, если что. Вскрывать? Слушай, что-то я тоже начала волноваться. Прям как с Ниной Ивановной.

– Люба, умоляю, прекрати про Нину Ивановну! Я и так вся на нервах! – закричала я.

– Что, Андрей Владимирович постарался?

Мой муж обладает особым талантом – умудряется навести панику на ровном месте. У него просто дар убеждения – любого человека заставит поверить в то, что все плохо. А если пока не очень плохо, то скоро обязательно будет, и даже очень. Однажды он всех поднял по тревоге лишь из-за того, что я на полчаса задержалась в салоне красоты. Даже сын знает – если не выйти на связь, жди вертолетов МЧС над головой.

– Люб, а ты сможешь съездить к Ольге Ивановне? Такси я тебе оплачу.

– Да, у меня смена через два часа заканчивается, к семи точно попаду к Олечке Ивановне, – ответила Люба.

– А ты где вообще?

– Так в Красногорске! А ключи дома на Бауманской. Тогда я на Бауманскую, а оттуда сразу к Олечке Ивановне.

– Хорошо. Я буду ей дозваниваться. Господи, ты же понимаешь, что это в ее стиле! Умереть во время карантина, когда ничего не работает и мне нужно пропуск на машину за пять часов делать! Только моя мама так может! И не от коронавируса, а я не знаю отчего. Вот идеальное время выбрала! – закричала я. – Кстати, у тебя пропуск есть?

– Конечно! Сашка симферопольский сделал рабочий. Если тебе надо, тоже сделает.

Ни через час, ни через два мама на связь не вышла. Я писала во все мессенджеры. Люба звонила каждые пятнадцать минут и отчитывалась, что мама не среагировала ни на одну ее открытку, особенно дурацкую. А всегда реагирует.

– Все, теперь я совсем волнуюсь, – объявила Люба. – А вдруг она и вправду вышла в пикет? А в телефоне ты не указана как дочь. Да и не позвонит она тебе ни за что. Так, я выезжаю, сменщицу свою пораньше вызвала. Олечка Ивановна такая. Даже умереть нормально не может. Вот обязательно сумасшедший дом всем устроит. Все сходится. Ты это, таблетку выпей. Я как около подъезда окажусь, сразу тебе позвоню.

– Так, я готов, – вошел в комнату муж. Мне поплохело. Он успел одеться – официальный костюм черного цвета, который он обычно надевает на панихиды, похороны. И никуда больше.

– Я тоже готов. – В комнату зашел сын, успевший помыть голову и сбрить недельную щетину. И именно Васино бритье стало для меня последней каплей. Я расплакалась, точнее, впала в истерику.

Люба позвонила, когда я уже два раза впала в истерику, дважды из нее вышла и снова собралась впасть. Муж сидел в похоронном костюме. Бритый сын ушел к сестре в комнату и чем-то ее отвлек, чтобы она не видела моих истерик.

Зазвонил телефон. Дальше я слышала отборный мат, который показался мне самым красивым набором слов на свете. Потом я что-то прохрюкала, прохрипела в трубку и отключилась – сказалось действие лекарств.