Нина Стиббе - Человек у руля [litres]

Мы попросили в деталях рассказать, как прошел день. Мистер Холт настоял на том, чтобы они толком пообедали, и ей пришлось сесть с ним и сжевать початок кукурузы, да еще с сыром, причем мистер Холт жевал крайне медленно. Он заставил ее заправиться перед возвращением в автопарк. Он заставил ее оставить новые прайс-листы в каждом пункте и, хуже того, болтал со всеми клиентами, расспрашивал, устраивает ли их качество обслуживания.

– А друг с другом вы разговаривали? – спросила сестра.

– Чуть-чуть, – ответила мама. – Я сказала ему, почему пошла работать в «Подснежник».

– Надеюсь, ты не сказала, что из-за денег, – всполошилась сестра.

– Я сказала, что пошла работать в «Подснежник», потому что мы потерпели крушение, – сказала мама.

– Потерпели крушение? – спросили мы.

– Сошли с рельсов в результате катастрофы, но теперь я вернула контроль над ситуацией.

– Встала у руля, – подсказала я.

– Ну, так я не выразилась, но да, – согласилась мама и пошла звонить Дино.

К этому времени сестра уже знала о моей дружбе с Мелоди и относилась к ней вполне спокойно. Они питали друг к дружке взаимное, хотя и несимметричное уважение. Сестре нравилась Мелоди, но она чуточку презирала ее желание выглядеть лучше, чем есть, и ее попытки вести себя как истинная леди. А Мелоди восхищалась моей сестрой безусловно. Думаю, потому, что я восхищалась сестрой именно так (безусловно), а подобное отношение заразительно. Я вовсе не нахваливала постоянно добродетели сестры, но мои рассказы о ней восхищали Мелоди. Например, как сестра спасла жизнь утенку или как у нее хватило смелости пожаловаться на буфетчицу, которая обозвала девочку с «ленивым глазом» Наполеоном.

Но после переезда в микрорайон «Платаны» наша дружба вступила в пору испытаний. И причиной тому было не разделившее нас расстояние, а мое непонимание, зачем нужны модные аксессуары, у Мелоди же как раз началась модная фаза – она вечно носила дамскую сумочку и бусы, которые, как она заявляла, отвлекали внимание от проглядывающих вен на ее груди. Сумочки и бусы сигнализировали мне, что наша дружба под угрозой. Последней каплей (в переносном смысле) стало матерчатое ведерко с бамбуковыми кольцами вместо ручек, которое Мелоди вдруг стала повсюду таскать с собой. Больше всего меня раздражала ее привычка то и дело просить: «Не могла бы ты взять на минутку мою сумку?»

Дело в том, что с этим ведерком у нее не получалось сделать ничего, что требовало двух рук, поскольку ручки-кольца были слишком маленькие и не влезали на локоть. И вот я снова и снова держала ведерко, пока она завязывала шнурки или открывала калитку. И не то чтобы внутри лежало что-то ценное, вроде шоколадки или перочинного ножика, ведерко ничего не весило, было легкое как перышко. Сумочка эта, как и многие предметы женского гардероба, напоминала неудобный маскарадный реквизит.

Тогда-то я поняла, что если при выборе сумки, обуви, брюк (даже книг и хобби) ты руководствуешься практическими соображениями, то тебя считают пацанкой, пусть даже на мальчика ты совсем не похожа, и взрослые этому умиляются, а сверстники – нет. Другие пацанки могут даже восхищаться тобой, но рано или поздно решат посоревноваться по части мальчуковости, и тебе придется драться, или прыгать с крыши, или смотреть, как они отрывают лапки осе.

Истинные же девочки никакого восхищения по твоему поводу не испытывают, они просто считают, что ты свернула не на ту дорожку и либо ты лесбиянка, либо просто ленивая корова, не желающая работать над своей женственностью. Думаю, они вынуждены были так думать, чтобы оправдать неудобства и тяготы, которые терпели. Но тогда это все казалось западней.

Как бы то ни было, Мелоди носила женственные сумки, и, несмотря на ее детскую одежду и вены, просвечивающие сквозь кожу на груди, прочие подрастающие женщины на нее равнялись, и это наполняло ее счастьем.

Однажды ситуация достигла апогея, когда Мелоди, как обычно, сказала:

– Не могла бы ты подержать мою сумочку одну секундочку, у меня бусы перекрутились.

И я ответила:

– Нет, блин, не могла бы… какого черта ты ее повсюду таскаешь?

– Там мое вязание, – ответила Мелоди с изумлением и обидой.

Я сказала, что сомневаюсь, что в сумке вязание, просто Мелоди таскает ее повсюду, чтобы смотреться женственно. Мелоди поправила бусы, зажав сумку между коленями, и быстро пошла прочь, а я разозлилась на себя, как происходило всегда, если я вела себя столь постыдно неподобающе. И решила, что это конец.