Юрий Красавин - Полоса отчуждения

Мне не было никакого дела до его шашней с «подругой», я никак не откликался на такие объяснения.

Иногда в отдел приходила и жена Пыжова — невысокого росточка женщина с красивым деревенским лицом. Она была со мной приветлива, из чего я делал вывод, что если что-то и говорится в их семье обо мне плохого, то это не влияет на жену моего заведующего. Поэтому я был дружелюбен с нею.

Он спрашивал, не поднимая головы:

— Чего тебе?

Голос был строгий, даже суровый, но не оттого, что муж недоволен появлением жены, нет — просто Пыжов считал, что иной тон неуместен в служебной обстановке. Она же понимала это и не обижалась на его суровость.

— Я посижу у вас чуть-чуть, — говорила она и садилась на тот самый стул, где сиживала и ее подруга.

— Может, ты за ключом от квартиры?

— Нет, ключ со мной, я так, — она хорошела от робкой улыбки.

Пыжов хмурился. Может быть, он опасался, что я из подлых побуждений что-нибудь скажу о малярше? Он тотчас начинал звонить куда-нибудь и громким голосом распекал сначала телефонистку коммутатора, потом попадавшую ему под горячую руку библиотекаршу или завклубшу. Жена поглядывала на него не без боязни и улыбалась мне, словно говоря: «Видите, какой он у меня строгий? Что же делать, должность такая! Без строгости нельзя».

Пыжов поглядывал на меня вызывающе.

— Ну, как там «вражья сила» поживает? — спросил он и осклабился, оглянувшись на жену.

— Какая сила? — не сразу понял я.

— Я про твоего дружка спрашиваю — его теперь все только так и зовут: вражья сила. Вчера на партийно-хозяйственном активе подходит ко мне директор совхоза… неважно какого, и говорит: «И на вас тоже вражья сила навалилась?» А я не сразу понял, переспросил. Он предупредил, что газетчик из «Восхода» выспрашивал его о работе сельских клубов. Наверно, какой-то материал готовит, а?

Я пожал плечами.

— Между прочим, и от других слышал, — не унимался Пыжов. — Да-а, припечатали мужика: вражья сила! Хо! Теперь так и останется.

В тот ли день, на другой ли Володя Шубин позвонил. Услышав его голос в трубке, Пыжов, ни слова не говоря, передал ее мне, а сам вышел.

— Старик, знаешь, какая мысль явилась мне? Пришла пешочком, опираясь на клюшечку, именно ко мне.

— Не заносись: она просто ошиблась дверью.

— Я заметил, что твой заведующий при разговоре все время набычивается и таким образом выдвигает вперед свой узкий лоб, а ты, старик, выдвигаешь вперед нижнюю челюсть. Тут принципиальная разница в ваших характерах, так что столкновение между вами обусловлено не только психологически, но и антропологически.

Ну, тут я его тоже порадовал:

— А тебя в нашем районе окрестили вражьей силой. Именно так именуют корреспондента газеты «Восход» Шубина в райисполкоме, райкоме партии и районном отделении милиции. Да еще и все работники сельского хозяйства. Они теперь при встрече говорят друг другу не «Здравствуй» и не «Привет», а «Ну, как поживает наша вражья сила? Что она еще предпринимает?».

— Старик, я польщен, если это действительно так, — засмеялся мой друг. — Я даже горд! Потому как являюсь действительно вражьей силой по отношению к людям определенного сорта. Так им и передай. Но я звоню не из-за этого, старик. Ты вот не читаешь газет, а если читал бы, то увидел, что сегодня в областной помещена статья некоего Владимира Шубина о работе отдела культуры нашего района. О том, как вы сказки сочиняете…

Я даже встал с трубкой возле уха.

— Неужели напечатали? — непроизвольно выговорилось у меня. — Что ты наделал!

— Мужайся, — ответил он и положил трубку.

Мужаться пришлось очень скоро: меня вызвали на заседание райисполкома. Я никогда не бывал в кабинете председателя и поэтому сердечко сдвоило, оробел.

Вошел — народу много, сидят и за столом в центре, и на стульях вдоль стен; я поздоровался негромко, засомневался: может, не следовало здесь здороваться? Деловое заседание все-таки…

Мишаков стоял сбоку от председательского стола, за которым сидела Катерина Ивановна Сукнова, и, держа в руках какие-то бумаги, говорил тоном докладчика:

— Я считаю, что это самая настоящая диверсия против нашего райисполкома… Статья писалась с такими целями: во-первых, опорочить отдел культуры, а следовательно, и райисполком; во-вторых, свести личные счеты с заведующим отделом Пыжовым; в-третьих, поднабрать себе авторитет, чтоб слух прошел: ах, Моська, знать, она сильна… Скажу больше: статья писалась в самом отделе культуры — сам дух ее таков! — а документы предоставил Шубину не кто иной, как инспектор Тихомиров. Я считаю, вопрос ясен: такой человек не может более оставаться на этой должности, самое разумное его освободить, и немедленно, чтобы он не лихорадил работу отдела.