Юрий Красавин - Полоса отчуждения

— Да чего уж!.. Все себе на уме. Вот так приеду к ним, чуть порог переступлю — а ета так зы́рнет, так зы́рнет!.. А чего я ей плохого сделала? Ну, приехала повидаться с сыном, с внуками. Чего ты на меня зыркаешь!.. За стол сядем — я уж вижу, что ета косится. Не знаю, чем и угодить. Ить и варенья привезу, и яблок сушеных, и всего, а она все недовольна. Что вы думаете: разу «мамой» не назвала. А как зовет? Да словно на смех, Анастасией, вишь, Сергеевной. И детей-то от меня отшатила. Робятки-те и рады бы другой раз к бабушке подойти, а глянут на мать — и в сторонку. Она так глазами-то и строжит… А сыночек чего: он у нее в руках. Известно, ночная-то кукушка завсегда дневную перекукует, муж да жена — одна сотона. Он бы тоже другой раз к матери рад, да оглядывается на ету…

Толстые бабы жаждали фактов, каковые явно бы обличали невестку, но она, по мнению матери, была столь скрытна, что за многие годы ни разу не обмолвилась словом, которое можно было бы поставить «в строку». Тем обидней был для матери ее вежливый и ласковый (притворно, конечно!) тон.

— Да ить она хитра! — говорила мать со злостью. — Она поди-ка… слова спроста не скажет, а все с подковыркой, все в насмешку. А то молчит, себе на уме.

Хорошо, что Нина не знала, что о ней говорится на лавочке толстыми бабами, и не узнает об этом никогда. Она догадывалась, но мало ли о чем мы можем догадываться! Догадка — дело неверное.

— Я-то ладно, я-то с нею уживусь, — говорила Нина, — а вот вы…

«Вы» — это она о муже и сыновьях, когда речь заходила о том, не пора ли бабушке переехать к ним насовсем: все-таки стара становится, и хоть сейчас еще в силе, но вдруг заболеет всерьез, вдруг не сможет жить одна. Тогда придется взять ее к себе.

— А чем ей там-то плохо? — беззаботно спрашивал один из бабушкиных внуков. — Свой дом, свой огород… Умеренный труд на вольном воздухе укрепляет здоровье…

— Нет, вишь, не хочу быть вольной домовладелицей, а хочу стать владычицей коммунальной, — отзывался другой и красноречиво пожимал плечами.

— Это только кажется, что взять ее к себе будет добрым делом. Стереотип мышления! Человек всю жизнь прожил в одной среде — и вдруг его разом в другую.

— Любой психолог скажет: это губительно для каждого, кто в преклонных летах…

Братья — не просто братья, а близнецы, и потому, должно быть, что бы ни происходило, они всегда заодно, правы ли, неправы ли — все равно. Они именно так и выступали: один скажет фразу, второй развивает ее краткими суждениями, потом первый логически продолжит или заключит — словно один человек, один голос.

— Ей уж семьдесят шестой, — напоминал отец.

— О папа! Мы к ней в прошлый раз с Севкой приехали — она дрова колет. Ей-богу! Мы аж ошалели. Глядим, поставила чурбан на попа, примерилась да кэ-эк ахнет колуном! Поленья, словно зайцы, — в стороны! Поставила еще один чурбан, здоровенный такой, в два обхвата, — ну, думаем, с этим не справиться ей. Кэ-эк ахнет еще раз, да с матерком, — тот аж крякнул и расселся надвое. Ага. Мы говорим: баушк, отдохни. Притомилась, мол. А она нам: внучики, вот еще пару пней рассажу — и пойдем, почайпием…

«Внучики» всю проблему ставили с ног на голову, в любой ситуации искали смешное.

— Ума у вас… — сокрушенно вздыхала Нина, а сама на сыночков своих смотрела любовно.

Рассуждения сыновей странным образом утешали Леонида Васильевича: в самом деле, мать живет в собственном доме, и не где-нибудь в затерянной деревне, а в городе. Магазин у нее недалеко, аптека рядом, за стеной квартирантка Лиля, а она медсестра, так что, если заболеет мать, Лиля ей больше поможет, чем он, сын.

— А не любите вы бабушку, — упрекала Нина своих сыновей.

— Что ты! — возражал ей Сева. — Да нам без бабушки скучно!

И Слава тотчас со смешком добавлял:

— А вместе будет тесно.

Далее они хором:

— Пусть она почаще пишет нам письма!

Письма она им писала такие:

«здрастуйте ленид В инина иваши детки севаи слава сприветом квам мама авнучатам бабушка ижелаю я вам на илутшова пожелания и крепково здоровья леня получила твое писмо болшое спасибо ты пишешь мама как твое здорове умена здорове не важное ивы зовете вгости наоктябрску ихотелосбы атолькё ехат неташкуш блиско аумена картошка фподполе уеду замерзнет и надо топить печь апеч топитца плохо вызбе холодно путаюс сугородом иудолели крысы презжайте комне хотяп наден писат больше нечево затем досвиданя тароплюс охота отослать писала два вечера мама 1 нояб асосетка главдея померла».