Роман Зинзер - Марк, выходи!

– Или деньги из карманов выпали, – добавила Ленка.

Все заржали. Особенно громко три «мадридских» пацана. Один из них был Руль. Как зовут двух других, я не знал.

– Малыши-то у вас какие кавалеры, – сказал неизвестный мне «мадридец», очень долговязый и щербатый. – Скоро мы этих кавалеров натянем.

Теперь заржали только «мадридцы». Мы с Жириком надулись и покраснели. Ну точнее, я видел, как надулся и покраснел Жирик, но чувствовал, что и у меня загорелось лицо. Очень хотелось броситься на «мадридцев», но их было трое, и они были старше.

– Позавчера не натянули, и в следующий раз хрен вам, паскуды! – крикнул Жирик.

Девчонки жевали наше мороженое и наблюдали.

– Вкатим им? – спросил долговязый у своих дружков.

– Хватит, хватит, – сказала Машка. – Без нас разберетесь. А мы домой.

– Ну куда же вы? Маш? Лен? Останьтесь – погуляем. Вас вот влюбленные ухажеры ждут, – сказал один из «мадридцев», не долговязый, а другой.

– Отстань, Димка, – сказала Машка, и они пошли в наш двор.

Мы с Жириком переглянулись и молча решили пойти дальше. Машка и Ленка намылились домой, с «мадридцами» сейчас не повоюешь, их больше, поэтому мы снова потопали в сторону Урала.

– Эй, конопатый! – крикнул нам в спину долговязый. – Хочешь, полтинник дам?

Я навострил уши и повернулся. Конопатый – это я. Веснушек летом у меня всегда было много.

– Поцелуй свою подружку, и полтинник твой, – сказал он, и все остальные в сотый раз заржали.

Я отвернулся. Жирик все рвался подраться с «мадридцами», но я ему не дал.

– На войне их отметелим, – сказал я, подтолкнул надутого Жирика, и направил его в сторону реки.

– На войну меня не возьмут, – ответил тот…

Через пару часов мы вернулись с Урала. Во дворе стоял рев мотоцикла. Рома и Костик проверяли своего нового железного друга и нарезали круги между домами.

Костик заметил меня и остановил свой мопед.

– Маркуша! – сказал он. – Бабки где, сука мелкая?

– Так завтра же, Костян! – ответил я. – Рома сказал, что завтра.

– По хрену, что завтра. Сейчас тащи давай. Метнулся и принес быстро.

– Костян, у меня нету.

– Давай-давай! А то у меня вот что есть, – Костян кивнул на намотанную на руль грязную, масляную цепь от велосипеда.

Зачем ему цепь на руле, я не знал, но угроза, как обычно, сработала. Я поплелся домой. Дома были сто десять рублей. Жирик сказал, что сейчас вынесет еще десятку. Сто двадцать. Видимо, получу я цепью сегодня.

Я вернулся, взял у Жирика червонец и отдал деньги Костяну.

– Нету больше, – сказал я.

– Ладно, – ответил Костик, и я обрадовался.

– Завтра остальное, и чтоб как штык. Без напоминаний, – добавил он. – А то всеку.

Я кивнул и пошел домой есть. Когда я заходил домой за деньгами, мама уже накладывала мне полную тарелку какой-то еды. Я едва успел выскочить обратно на улицу.

– Маркуша! – снова позвал меня Костян. – Где там друг твой, туземец?

– Какой?

– Ну этот… тугрики который мне тоже должен.

– Не знаю я.

– Ну увидишь – скажи, чтоб тоже завтра все было. А то вообще всех зарою.

Костян крутанул ручку мотоцикла, надымил и уехал. Сзади него сидела какая-то девчонка. Она была некрасивая, с чересчур окрашенными волосами и с синяками на ногах, но Костяну, видимо, на это было пофиг. Возле него крутилось много таких. И часто. Нам же с Жириком очень нравилась богатая Машка. Ленка тоже нравилась, но Машка – больше.

Вечером я гулять не пошел, а играл на компьютере. Мне редко дают на нем поиграть: компьютер у нас дома один, и на нем всегда что-то делает отец. Через окно я слышал, как Костик и Рома с кем-то ругаются и матерятся. Очень громко.

Я выглянул в окно, чтобы узнать, что там внизу происходит. Перед мотоциклетной разборкой у подъезда стоял мужик и орал на Костяна. Как я понял, Костян побил какого-то пацана, и вот пришел его папан защищать своего побитого малыша. Мужик был здоровый – я бы такого испугался, – но старших внизу было много, поэтому они его просто послали. Вообще, это плохо для того побитого пацана может кончиться. Если его увидят еще раз у нас во дворе, то получит он сполна. Песок жрать будет. Шпочить и бегать жаловаться родакам у нас было самым последним делом.

Я играл в компьютерные игры и думал про деньги. Можно было позвонить деду: иногда он приходил в гости и дарил пятьдесят рублей. Нет, дед уже приходил две недели назад, и тот его полтинник я уже потратил.

Я позвонил всем дружкам по двору и паре одноклассников с просьбой занять мне денег. Но денег ни у кого не было.