Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

– Уведут «Брест» – жизнь потрачу, но достану со дна свое.

Он вышел из каюты и уже ничего не боясь, направился навстречу охранникам.

– Стой, кто идет?

– Так то я Опанасенко мичман с БЧ-7.

И тут он сделал роковую ошибку. Увидев, направленные на себя автоматы и перекошенные в свете фонарей, лица охранников, он побежал.

Вдогонку раздались выстрелы. Пули неслись по коридору, рикошетя и выбивая искры.

– Только бы добежать до ФКП. Только добежать ……..

И тут пуля попала ему в спину. Боли он не чувствовал, но тело перестало его слушаться и стало как чужим. Он, опрокидываясь на спину, упал зацепив непослушными ногами комингс. Последнее, что он почувствовал, как кто-то схватил его за руки и потащил в сторону ФКП. Ни ног ни тела, он больше не видел и не ощущал. Он почувствовал, как тащивший заваливается на него, и чьи-то сильные руки затягивают его через комингс в спасительную тишину. Больше он ничего не видел и не чувствовал.

В салоне кают-компании под утро собрались несколько прибывших на корабль с Литовченко офицеров. В небольшом помещении было плохо видно, от висевшего в воздухе табачного дыма. На столе стояли еще закуски и бутылки из под корабельного спирта «гексавитовки».

Докладывал невысокий плотный человек в штатском, занявший место рядом с изрядно захмелевшим Литовченко:

– Позвольте доложить вам Господа хорошие, что мы с вами сегодняшней ночью просрали, то чего так добивались несколько лет в Москве. И это произошло из-за того, что кто-то предпочел пьянство и развлечения вместо того, что бы напрячься на одну ночь и сделать все так чтобы комар носа не подточил. Что мы имеем на сегодня – это два трупа – мичмана и матроса. Их конечно можно списать на борьбу с мародерством, но еще у Николаевича пропали вечером два человека – Снегирь и Бекас, которые ушли сопровождать в госпиталь, заболевшего аппендицитом офицера из экипажа корабля. Я думаю, что это была симуляция. Охранники имели четкие указания, максимально ограничить возможности офицера и сопровождавшего фельдшера, в общении с руководством бригады и «Смоленска». С вечера эти люди перестали выходить на связь, и я имею подозрение, что они могут быть захвачены. Несмотря на то, что все козыри были у нас на руках и завтра в 9 часов мы должны были попрощаться с этим экипажем и уйти с кораблем в море, то есть решить задачу полностью. Не исключено, что ночные события могут иметь для нас катастрофические последствия. Гибель двух человек – это очень серьезно и если на корабль прибудут специалисты флота, военной прокуратуры и особого отдела у нас могут появиться неприятности.

– Какие неприятности Борис Викторович? У нас здесь есть и представители Главной прокуратуры России, и органов контрразведки с Лубянки, представители Министерства обороны, Секретаря Совета безопасности России, в конце концов, наш вооруженный до зубов отряд, с которым никто в округе даже потягаться не сможет. Да кто посмеет в России сегодня нас остановить, если с нами САМ ………? Да мы любому местному здесь башку сломаем, что он и вякнуть не сможет.

Плотный мужчина немого помялся, но затем решил говорить все.

– Мне доложили, то ночью пока мы здесь пьянствовали, кто-то «хорошо» поработал в постах связи. ЗАС и секретные документы полностью исчезли. Остались только корпуса аппаратуры. Если с часу ночи весь экипаж корабля заперт и под охраной, как это могло произойти?

Вмешался начальник охранников Баргузин:

– Значит все это сделано до нашего прибытия.

– Да в том-то и нет. Вчера днем по прибытию на корабль мы проверили – все было в исправности и в наличии. Вспомните – этот ИО командира твердил, как попугай ЗАС, секреты и т.д. надо срочно уничтожить. Вот он и уничтожил.

– Он, исключено – вмешался в разговор Литовченко, отдавая приказ начальнику охраны.

– Исключено. Он весь вечер и начало ночи был со мной, здесь пили, в бане пили. Так что лично он не мог. Давай ка сюда этих флибустьеров – ИО командира, замполита, командира БЧ-4 и командира БЧ-7.

Тот развернулся и побежал выполнять приказание.

– И потом даже, если мы здесь весь экипаж расстреляем, а трупы в море, никто и не узнает. Ну, пошумят – скажем, отправили автобусами, а там пусть ищут.

Плотный мужчина, в гражданском, поморщился:

– Ты Литовченко маньяк. Все сделать надо тихо и без шума, а ты тут напридумывал, и за то это ты так своих бывших сослуживцев ненавидишь?

– Товарищ советник секретаря, Борис Викторович, я только из лучших побуждений, ради дела, порученного мне, и ничего личного – протрезвел внезапно Литовченко.