Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

45 каюта – каюта авиаполка – самая большая каюта по левому борту в носовой части корабля, где жил ранее командир второй эскадрильи неунывающий никогда Валера Осипенко, и потом погибший во время ночного полета.

Приоткрыв тихо дверь, заранее припасенным ключом, они попали в темную каюту. Медных иллюминаторов не было, наверно кто-то снял уже, и в каюте было прохладно. Саша поежился от холода, и сам привязывал длинный конец специальным узлом к мешку, и все вместе они осторожно спустили первый мешок через открытый иллюминатор до воды, и лишь только, когда мешок коснулся воды, они развязывали штык, и мешок тихо булькнул в черной воде.

– Есть давай второй – тихо сказал Герасимов – вытаскивая из воды мокрый конец.

Остальные мешки пошли легче. Сделав свое дело, они снова вернулись в КПС за новой партией мешков. Дважды они чуть не нарывались на патруль, но каждый раз им удавалось избегать столкновений. Когда они опустили последний мешок в воду, и готовились выбираться, где-то наверху раздался шум, мат и стрельба сначала автоматная, затем несколько пистолетных выстрелов. Мимо них по коридорам третий палубы с отборной матерщиной пролетел в носовую часть корабля патруль третьей палубы.

– Кто-то из наших попался видимо – произнес шепотом Герасимов – не останавливаться – пошли назад в каюту. Утром разберемся, что к чему.

Они проскочили к командирскому трапу с третей палубы на вторую. Там их встречал встревоженный Кузьма:

– Муравьев со своими ребятами пошел паролирование уничтожать. Наверно попался патрулям. Кого-то они там убили, доложили по рации. Сейчас оцепляют весь район. Попробую выручать ребят, если там осталось, кого выручать. Да кстати и с Морозовым не все в порядке вроде. Уже третий час вызывают по рации, тех кто ушли его сопровождать. Не отвечают.

– Может как раз все и в порядке, раз не отвечают. Кузьма можно я с тобой – пожал руку Кузьме в темноте Саша Герасимов. Старшины с готовностью встали рядом.

– Да идите вы подальше. С вами, только влипнешь еще. Лучше я сам посмотрю, что к чему. Может вытащу ребят. А вы в запирайтесь в каюте и глаз не кажите. А если придут проверять – не знаете, не видели.

И Кузьма скользнул мимо ребят, растворившись в темноте коридоров.

На третьем ярусе надстройки, где располагались каюты командиров БЧ, было шумно. Чувствовались, что никто не спит. Выстрелы слышали все. Не успели войти в каюту и скинуть одежду, как раздался сильный стук в дверь. Делая вид, что только проснулся, Саша открыл дверь. В свете фонарей, на охранников недоуменно щурились лежавшие на полу старшины.

– Вы тут это, никуда не ходили? – спросил вошедший в каюту с обнаженным пистолетом начальник охранников. За его плечами были видны другие охранники, с оружием наизготовку, и за их плечами маячил замполит Гагулин.

– Нет, ничего не видели, только слышали, а что там за стрельба была?

– Да убили там двух мародеров, одного захватили, а один убежал. К вам никто не заскакивал?

– Нет, а каких мародеров?

– Ну, этих, которые корабль разворовывают. Ты оденься – пойдешь с нами. Хочу с офицерами отдельно поговорить – скомандовал круглолицый начальник.

Саша стал одеваться. Ноги никак не могли попасть в штанины – Кого убили? Муравьева или его старшин?

Его привели под конвоем в салон флагмана. Там сидели Литовченко и его люди. На полу, лежали избитые, и с наручниками на руках командир Никифоров и Муравьев. Кучкой стояли в углу остальные офицеры, видимо приведенные немного раньше.

По рации прошел доклад:

– У них два двухсотых и у нас два трехсотых. Тела на палубе для опознания. Нашим, оказываем помощь, но они ничего объяснить не могут. Получили по балде непонятно от кого, и оружие у них даже не забрали.

– Прямо ниндзи какие-то, передразнил докладчика Литовченко. Найти, кто наших положил, хоть весь корабль перевернуть.

– Ну, что Господа офицеры, пойдем, посмотрим что там – скомандовал Литовченко и направился к спуску на верхнюю палубу.

На палубе лежал отдельно мичман Опанасенко и матрос с БЧ-7. Чуть в стороне доктор Свиридюк оказывал помощь двум охранникам.

– Их кто-то руками вырубил. Били по горлу, а могли убить и что самое главное никого не видели.

– Так, всех офицеров, мичманов и матросов корабля запереть в 100-ом коридоре до утра. Утром будем разбираться со всеми.

Подгоняя ударами автоматов, охранники погнали офицеров к 100-ому коридору на третью палубу. Туда уже сгонялись ничего не понимающие старшины и матросы. Герасимов молча посмотрел в сторону 17-ого схода, где еще недавно он таскал мешки с Антоном и Вадимом. У трапа на третью палубу отворачивая лицо, стоял Кузьма Гусаченко с автоматом и еле видной улыбкой.