Вадим Мраморнов - Записки нетолерантного юриста

Люди не расходились. Громко скандируя: «Уходи!», «Уходи!» колонна двинулась в сторону Красной Стены, за которой находилось здание, крыша которого была увенчана государственным флагом. Под этим флагом находился рабочий кабинет Вождя, которого, впрочем, в тот день в городе не было. Он где – то далеко рыбачил на отдыхе со своим другом – министром обороны.

Вместе с толпой он двинулся в сторону Красной Стены.

Внезапно в толпу врезались гвардейцы в черных доспехах и начали молотить по демонстрантам дубинками. Протестующие кричали: «Позор!», «Позор!».

Мужчина, шедший рядом, был особенно криклив. Он кричал полиционерам: «Негодяи! Подонки!». Тут же к нему подбежали трое и схватили под руки. Один концом резиновой дубинки с силой ткнул мужчину в живот, ударил кулаком в чёрной перчатке по лицу. Мгновенно обмякшего и обвисшего мужчину поволокли в сторону автобуса с зарешеченными окнами.

Он крикнул им вслед:

– Что вы творите!!!

И тут же получил сильный удар сзади по голове…

… Очнувшись, он почувствовал тепло на щеке. Потрогав щеку ладонью, посмотрел на неё, увидел кровь. Зажав рукой рану на голове, как в тумане он побрёл ко входу в метро. Полиционеры невдалеке избивали дубинками щуплого парня, лежащего на асфальте и вцепившегося в велосипед. Мимо пробежал полиционер, грубо оттолкнув его.

Он вернулся домой, позвонил. Открыла жена. Увидев мужа, перепачканного кровью, завыла:

– Что! Что случилось?!

– Да вот, сходил на митинг. Успокойся, дорогая, живой.

– Что ж ты, непутёвый, просила же не ходить!

Он её обнял, прижал, прошептал:

– Всё нормально, любимая, всё обошлось.

Она промыла ему голову перекисью водорода, заклеила рану тремя пластырями, глядя на него со слезами спросила:

– Ты нормально себя чувствуешь? Голова не болит, не кружится?

– Всё хорошо, дорогая. Не болит, не кружится.

Голова болела и кружилась. Он прилёг на диван и стал обдумывать увиденное и произошедшее.

Дочка была в школе и сынок – в садике. Они не видели возвращения отца с мирной демонстрации.

Придя из школы, увидев отмытого мамой от крови папу с заклеенной головой, дочка кинулась к нему:

– Папа, что с тобой?

– Ничего, доченька, просто головой слегка ударился.

И поцеловал.

Приведённый мамой из садика сынок удивлённо посмотрел на папу:

– Пап, а что это у тебя на голове?

– Да вот сынок, стенку боднул. Всё хорошо, не беспокойся.

И поцеловал.

Однажды по телевизору диктор хорошо поставленным голосом сообщил новость: в соседней стране, чуть меньше по территории, куда перекачивались нефть и газ, обнаружен новый, не известный науке вирус. Показали кадры, как люди падают на улицах и бьются в предсмертных конвульсиях. Прохожие в марлевых повязках от них шарахаются. Людей на носилках погружают в машины скорой помощи и увозят.

Однако, диктор уверил телезрителей в том, что для страны опасности нет и всё у Вождя под контролем.

Он и она выслушали это объявление сидя в обнимку на диване.

Она тогда спросила:

– Почему в этом мире столько боли и зла? Войны, насилие, теперь – это.

– Просто, любовь моя, все мы в этом злом бездушном мире – пылинки на ветру. Ничего не имеет значения, только мы и наши дети. Только мы имеем значение. Мы и наш дом. За окном всё чужое.

– Там, показал он рукой на окно, – Солярис. Просто надо беречь друг друга. Всё будет хорошо, не переживай.

Обычно в их семье не смотрели телевизор, было неинтересно. Показывали каких-то певичек, трясущих полуголыми ягодицами и певших незамысловатые песенки типа: «Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже». Показывали то и дело футбол. Какие-то аналитики вещали о том, что в другой соседней стране всё плохо и о том, что «наша страна – самая великая». И каждый день показывали Вождя, который начинал свои выступления не иначе как «Друзья мои».

Теперь вечерние новости по ТВ стали смотреть каждый день.

Через несколько дней после репортажа о вирусе выступил тот же диктор. Он показал карту Восточного полушария, где в странах были кружочки с цифрами заражённых. 150, 720, 1230, 11 340. В великой стране на большой территории во весь экран в маленьком кружочке стояла цифра 7. Диктор снова сообщил, что в стране всё под контролем и беспокоиться не стоит, но нужно закупить марлевые повязки и надевать их, выходя на улицу.

Он тут же оделся и вышел на улицу. Обошёл пять аптек. Масок в продаже не было.

– Странно, – вернувшись, сказал он жене, – в соседних странах полно заражённых, а у нас в стране – несколько. И масок в продаже нет.