Искандар Бурнашев - Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

Почему-то у нас, в тот момент, сложилось впечатление, что нас ожидает командировка в ДРА в составе нашего батальона. Мы, непонятно почему, вообразили тогда, что эта командировка будет сродни той, что была на учениях год назад, но, и кроме того, что эта поездка превратит сдачу государственных выпускных экзаменов в чистую формальность. Поэтому, лично я, с лёгким сердцем написал рапорт, с просьбой направить меня для прохождения службы в ДРА. Такие же рапорта, насколько я помню, написали все мои товарищи. Ведь это было время «единогласных голосований», за всё, что нам предлагали Партия и правительство, в лице наших командиров. И эти наши рапорта, до поры до времени, затаились в папках наших личных дел, минами замедленного действия.

Наш патриотический энтузиазм немного остудила весть о том, что мы, оказывается, просим отправить в ДРА послеокончания училища. А ведь все мы, втайне надеялись попасть служить за западную границу нашей Родины. Еще больше на нас остужающее, могло подействовать чьё-то решение, привлекать нас, курсантов-выпускников, для оказания помощи работникам госпиталя, для разгрузки раненных, прибывающих санитарными бортами из ДРА. Но всё-таки мы были ещё тогда слишком молоды и глупы, чтобы правильно оценить разворачивающиеся перед нами перспективы. Наши настроения передают слова моего друга Филимонова Александра, когда тот, прибыв с такой разгрузки борта с раненными, с горящими от восторга глазами, искренне восхищался мужеством неизвестного лейтенанта ВДВ, доставленного с ранением груди в госпиталь. Как он снова и снова рассказывал о том, как раненый в грудь лейтенант, остановил медицинскую сестру, собиравшуюся было ножницами разрезать окровавленную тельняшку для наложения новой повязки, словами: « Дура, тельник не порви!»и стал стаскивать с себя тельняшку через голову, морщась от боли. Наверное, образ этого героя произвёл на Санька неизгладимое впечатление. И, осуществляя свою давнюю мечту стать офицером десантником, он начал добиваться своего распределения, после окончания училища в бригаду войск специального назначения. Поэтому на выпуске он стоял в строю уже в парадной форме ВДВ. Пока без берета, но уже, наверняка, в тельняшке.

До нас доходили какие-то фантастические слухи, о происходящем в сороковой армии, дислоцированной в ДРА. Источником этих слухов, в основном были солдаты срочной службы, прибывшие из Афганистана. Обретя в нашем лице благодарных слушателей, они не сдерживали свою фантазию, а мы, затаив дыхание, слушали истории о том, как воины-афганцы метают свои кривые ножи на сотню метров, а из английских винтовок конца девятнадцатого века уверенно попадают в голову или сердце нашим солдатам с расстояния в полтора километра. Причём, все рассказчики, обязательно подчёркивали, что они лично являются очевидцами этих событий.

А потом в ответ на наши расспросы. преподаватель кафедры Тактики, полковник Нюхалов терпеливо объяснял нам, что возможно, совершив нападение на нашу колонну, группа вооруженных боевиков на лошадях с безопасного расстояния от нашего огня, демонстративно привлекают к себе внимание, вызывая на себя, в общем-то безопасный. огонь из всех видов оружия. Это позволяет другой огневой группе, замаскировавшейся вблизи от дороги, используя возникшую неразбериху, скрытно наносить огневое поражение нашим солдатам, которые, по неопытности, не ведут кругового наблюдения за полем боя. Так, обстреляв наших растерявшихся солдат с близкого расстояния, боевики могли затем безнаказанно отходить без потерь. Что, в принципе, является обычной практикой диверсионной и партизанской войны. А на вопрос о метателях ножей, он просто предлагал нам взять любой нож и просто попытаться бросить его хотя бы метров за пятьдесят.

Но слухи не утихали. Да и трудно списывать всё слухи на солдатские фантазии, когда мы, лично, могли видеть на вокзале города Чирчик на груди у солдат, уволенных в запас, и отправляющихся домой, боевые медали и ордена. Когда видишь солдата с орденом Боевого Красного Знамени на кителе, то трудно поверить, что в Афганистане «тишь и благодать» и, что там наши солдаты помогают благодарным местным жителям строить школы и сажать деревья. Когда мы получали перед выпуском парадные и повседневные мундиры, сшитые для нас в ателье училища на заказ, прапорщик, начальник вещевого склада, из озорства запустил очередную байку. С деланным облегчением он порадовался за себя на то, что в этом году, вместо целого тюка десятка наименований военного обмундирования, ему предстоит выдавать выпускникам только два комплекта полевой формы и пару горных ботинок. Мол, там, куда мы поедем, остальное обмундирование нам просто не пригодится. В ответ мы только посмеивались.