Искандар Бурнашев - Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

Такое пренебрежение штабной работой снижало роль нашего штаба, как «Мозга Армии». Вообще-то, как бывший командир батальона, полковник Нюхалов не стеснялся в выражениях, и, однажды, под горячую руку, в сердцах назвал нас «спинным мозгом армии», мол, от вас только одни дёргания, и ни одной умной мысли. Но мы, как истинные штабники, не обижаемся на своих начальников и прощаем им их маленькие недостатки.

Даже тогда, когда мы узнали, что нам, наиболее подготовленным специалистам, поставлена задача, подумать страшно, оборудовать КНП (командно-наблюдательнный пункт) батальона, мы мужественно и стойко приняли этот удар Судьбы.

После утомительной и напряженной работе в штабе, казалось бы, физическая работа должна нас порадовать. Но груз ответственности за судьбу батальона и моральные страдания по поводу того, что нас используют не по назначению, делали наши лопаты неподъёмными. А когда мы, наконец, закончили, то было уже темно, и мы без сил повалились на свои кровати в штабной палатке.

А ведь нам еще пришлось ночью поочерёдно топить печки-буржуйки, установленные в штабных палатках. Первая ночь показалась нам бесконечной. Особенно угнетало нас мысль о том, что когда мы боремся со сном сидя возле раскалённых печек, наши товарищи беззаботно спят на свежем воздухе, удобно расположившись на дне отрытых окопов в ротных опорных пунктах неподалёку от нас. Но у нас, у штабников к подобным тяготам и лишениям принято относиться с юмором.

Рано утром, послушавшись совета внутреннего голоса, я напросился сопровождать начальника штаба в его объезде наших позиций. Моя помощь была с благодарностью принята. И, теперь ежедневно, вместо того, чтобы, склонившись над штабными документами, в тёплой палатке терпеливо ожидать обеда или ужина, я сопровождал полковника Нюхалова на штабном бронетранспортёре, в готовности помочь ему при необходимости советом или словами поддержки.

Но к счастью для меня, наш начальник штаба и сам неплохо справлялся со своими задачами, а я предпочитал не мешать ему в работе, приучая его к самостоятельности.

Возможно, у него создалось ложное впечатление, что я, как и он, тоже недолюбливаю штабную работу. Наверно поэтому он не возражал против моего постоянного присутствия рядом с ним.

Это позволяло мне, не только запомнить расположение всех наших подразделений на местности, но и изучить работу штаба изнутри.

Если бы не секретность, я мог бы рассказать обо всём этом подробнее, но вы должны меня понять. «Бдительность наше оружие», а «Болтун – находка для шпиона!».

Кто не представляет, всё же скажу, что батальонный район обороны занимает площадь неровного прямоугольника примерно три на пять километров. На этой площади, в живописном беспорядке, бессистемно располагаются ротные опорные пункты, позиции артиллерии, окопы для танков, бронетранспортёров и прочая, и прочая и прочая.

Чтобы не заблудиться в хитросплетении окопов и траншей, нужно или постоянно сверяться с картой, или ежедневно объезжать или обходить это беспокойное хозяйство.

Туркменская степь представляет собою чередование больших равнинных глиняных участков, называемых «такырами» и высоких песчаных холмов, называемых «барханами». Полковник Нюхалов, как начальник штаба батальона, зачем-то лично, вместе с командирами рот облазил каждый квадратный метр наших позиций. В доверительных беседах он объяснял молодым офицерам, что проверка готовности позиций батальона будет проводиться беглым осмотром с борта вертолёта, или объездом на бронетранспортере по заранее определённому маршруту. Поэтому нет смысла отрывать все окопы в полный профиль. Нужна этакая «потёмкинская деревня», наглядное учебное пособие на тему «батальонный район обороны». И чем дальше от колонных путей, тем окопы могут быть мельче. Причём этот совет он давал каждому офицеру наедине, и предупреждал о необходимости сохранения секрета не только от проверяющих, но и от остальных офицеров батальона.

В результате этого нехитрого дипломатического приёма, каждый командир подразделения в глазах своих подчинённых приобретал ореол народного заступника и защитника, а работы по инженерному оборудованию позиций стали продвигаться семимильными шагами, с опережением всех мыслимых и немыслимых нормативов, а батальонный район обороны покрылся паутиной окопов и ходов сообщений. Объяснение таким «стахановским» темпам работы легко находилось в образцово поставленной политико-воспитательной работе среди личного состава батальона.