Искандар Бурнашев - Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

Наполеон как-то сказал, что командир должен быть похож на квадрат, у которого одна сторона его сила воли, а другая – его ум. И не важно, большие они или маленькие, главное, чтобы они соответствовали друг другу. Слабовольный эрудит так же мало подходит на роль командира, как и волевой невежа и тупица. Командиры рот, которым в приказном порядке приказали выделить на сборы младших командиров, лицемерно вздыхая, отправили к нам тех, от кого они втайне мечтали избавиться. А к нам пришли те, кому в родных ротах было хуже, чем на сборах. Какой здравомыслящий солдат променяет последние блаженные полгода перед увольнением в запас на хлопотную жизнь сержанта воспитателя? Только тот, кто надеется реализовать свои застарелые комплексы и потешить своё больное самолюбие. После ознакомительной беседы стало понятно, что с нашими сержантами хлопот у нас будет, пожалуй, больше, чем с молодыми солдатами. Потому что по классификации Великого императора они были явными прямоугольниками, а некоторые и параллелограммами.

Затем к нам в роту прибыла разношёрстная толпа молодых людей, пусть и переодетых в военную форму, но не имеющих ни малейшего понятия, ни о военной службе, ни о воинской дисциплине.

Наши отцы-командиры, благоразумно не стали нам мешать работать и. отечески похлопав нас по плечу, отправились восвояси.

И вот перед нами около двухсот молодых солдат и двенадцать молодых сержантов из вчерашних «дедов».

Готовя справку о национальном составе призыва в политотдел, мы узнали, что в роте из молодых солдат: русских-1, украинцев и беларуссов – нет, зато есть три литовца, один киргиз, один чечен, двадцать пять узбеков, примерно столько же солдат из Дагестана (тогда мы еще думали, что дагестанец, это тоже национальность), и человек сорок азербайджанцев.

И во главе этого необработанного человеческого материала поставили двух скульпторов, то есть нас – двух молодых лейтенантов, вчерашних выпускников.

Но как говорил Наполеон, стадо баранов под командованием Льва, лучше стада львов под руководством Барана.

А здесь налицо было сразу два Льва. Один, без ложной скромности, это я, Ваш покорный слуга, и второй командир взвода Дмитрий Курочкин, настоящий «кремлёвец» выпускник МКПУ, рослый красавец, косая сажень в плечах. Переглянувшись, мы решили, что двоим профессионалам такого уровня, как мы, здесь делать нечего, и, чтобы не мешать друг другу при замахе, решили любить личный состав по очереди.

Один из нас приходил утром на подъем, и оставался в роте на сутки, чтобы любить её и воспитывать, не давая расслабиться ни на минуту. Через сутки, глубоко удовлетворённый, от проделанной работы, он, передав смену, с чистой совестью отправлялся восстанавливать силы к следующему дню. В результате, времени на отдых у нас оставалось, больше, чем при наличии в роте всех офицеров.

Если вы думаете, что главной трудностью у нас было незнание и неумение молодых солдат, то Вы ошибаетесь. Нашей главной проблемой было, как раз то, что наши молодые солдаты слишком много знали и слишком много умели. Но к военной службе их знания и умения, не имели ни какого отношения. Кроме того, в роте стихийно началось расслоение по национальному и земляческому принципу. Пытаясь самоутвердится, начали «борьбу интересов» самая многочисленная азербайджанская и самая сплоченная дагестанская группы. Если бы мы попытались, проанализировать, сложившуюся обстановку, у нас могли бы опуститься руки от отчаяния, ибо по всем правилам педагогической науки, у нас всё было плохо.

Но мы, по-Суворовски, считали проблемы только после их разрешения. В течение суток, отведенных мне на воспитательный процесс, я использовал простое правило бетономешалки – «в движении бетон не портиться». Вот когда я вспомнил добрым словом «школу Нюхалова». Вы не представляете, как меняется солдат, попадавший из конвейера обучения в бетономешалку воспитания и обратно, по нескольку раз за день.

Понимая ответственность творческого процесса, наши командиры не вмешивались в нашу работу, не отвлекая нас на досадные мелочи типа «требования устава» или «права человека».

В результате наших сплоченных действий, наши воспитанники из бесформенной массы очень быстро превращались в одинаковые кирпичики, пригодные для дальнейшего военного строительства.

В жизни обычного воинского подразделения существует масса условностей. Один из офицеров в роте выполняет обязанности командира роты, и чтобы не перепутать, дневальный по роте, при прибытии этого офицера в расположение, дневальный оповещает всех, громко подавая команду «Смирно». В нашей ситуации, команду «Смирно» подавали каждый раз, когда один из нас, работал в роте. «Пересмена» происходила до команды подъём, Поэтому мы старались не появляться в роте одновременно, потому, что бедняги дневальные просто не знали, что им делать в «период двоевластия».