Наталья Патрацкая - Малахитовая исповедь [СИ]

Еще там росла лесная земляника, которую Макар кушать не мог из-за сильной аллергии. После трех — четырех ягод он покрывался волдырями в области груди и подмышек. Надо сказать, что из-за мошкары впервые поездки его лицо раздувалось, а потом его вся мошкара облетала стороной.

После первой своей поездки он вернулся с гнилыми пальцами ног, их пришлось лечить, но после поездки, описываемой в дневнике, он вернулся с нормальными пальцами ног. Все его походные вещи, пропахшие кострами, всегда уничтожались после его отъезда, если он их с собой не брал.

«Великолепно», — подумала Людмила и вышла, оставив народ решать свои дела по телефону. Он был владельцем собственной фирмы и всегда был на связи. Пленительность совсем другого мужчины падала в ее глазах, но оставалась в сердце, такой уж он был пленительный мужчина Трофим Трофимович, — закончила свою мысль Людмила и вспомнила первую жену Трофима. Это она стала периодически пить.

Людмила вновь зацепила мысли Трофима Трофимовича, он разговаривал по телефону, а глаза его смотрели вслед уходящей женщине, но он прекрасно знал, что подойти к ней он не может, все общение с этой женщиной зависело только от нее. Он положил телефон справа от руки, допил бокал вина, но с места не сдвинулся. Трофим Трофимович только привык к мысли, что у него сменилась хозяйка, как ему объявили, что его гостиница идет под снос. Она мешает городским властям. Гостиница не деревянная изба не перевезешь на другое место. Людмила не нашла общий язык с руководителями города. Решил Трофим Трофимович поговорить с Людмилой.

Она на такую новость даже не прореагировала:

— Трофим Трофимович, все отлично, надо внести оплату нужным людям, и они с глупостями больше не потревожат.

— Ты так думаешь? А где деньги возьмешь?

— Где всегда брали, там и возьмем. Галина об этом и не узнает, пусть кораблики строит со своим бывшим.

— Людмила, все-то ты знаешь.

— На том стоим, Трофим.

Улица на удивления была пустынна и не могла вмешаться в весенние разборки желаний. Людмила и Трофим Трофимович продолжали разговаривать в лучах заходящего солнца, на берегу пруда, еще покрытого снегом.

— Людмила, что касается супружеского долга моей супруги, так она от меня в прямом смысле откупилась. Супруга купила мне целый дом на колесах, дабы я не тревожил ее благородное тело. Мало того, она одобрила тебя, как свою заместительницу на сексуальной ниве, а ты меня на другого заменила! Не пойдет! — продолжал возмущаться Трофим Трофимович.

— Откуда мне было знать, с кем я на сайте переписываюсь? — слабо защищаясь, ответила Людмила.

— Знать надо, что интимные отношения для некоторой категории граждан наиважнейшие, так природой заложено. Это право мужчин сплошь и рядом нарушают, особенно в армии. Южные люди, чья жизнь короче, самые лучшие годы оставляют в армии. Понимаешь, два сексуальных, сильных года они проводят вдали от женщин! А потом думают, почему детей мало. Мужики в армии вдвойне агрессивные, у них расцвет, а их к девушкам не пускают.

— Трофим, я замерзла, и я не в силах решать армейские проблемы, — сказала Людмила, и пошла в сторону своего дома.

— Так тебя не просят — любить целую роту, я прошу тебя, быть моей женщиной! Что так трудно, удовлетворить одного мужика?! — Продолжал вести свою линию Трофим Трофимович.

— Если тебе нужна женщина, найди ее среди тех, для кого интимные отношения являются профессиональным долгом!! — вскричала Людмила и побежала к своему подъезду.

Сильная рука Трофима приподняла Людмилу над землей, такую поддержку не стыдно было бы показать на льду фигуристам.

— Милая моя, ты пойдешь к себе домой только со мной! — заключил Трофим Трофимович в своих объятиях Людмилу.

Она, обвернутая мужчиной, пролепетала:

— Идемте ко мне, только опустите меня на землю.

— Другое дело! Сразу бы в гости пригласила. Я в курсе, что ты живешь одна, — одобрительно пробасил Трофим Трофимович, опуская жертву на землю.

— А вы не маньяк? Может вы серийный преступник! Хотя, что это для меня меняет, — разговаривала сама с собой Людмила, под сопровождением Трофима.

— Людмила, жизнь прекрасна и удивительна, а я хороший и пригожий, — расхваливал Трофим Трофимович себя, закрывая за собой дверь в квартире.

Галина в верность друга Ефима не очень верила, но страдать ей надоедало, поэтому она думала письменно…

«Люди делятся на три категории: дети, взрослые и пенсионеры. Взрослые всегда хотят на пенсию, пенсионеры хотят быть взрослыми, поэтому трудно провести черту между ними. Официальный возрастной пенсионный ценз значения не имеет. Балерины на пенсию уходят в 35 лет! Летчики с 45 по 65 лет находятся в пенсионном, но рабочем состоянии. Инженеры они в 35 лет только входят в число знатоков своего дела.