Наталья Патрацкая - Малахитовая исповедь [СИ]

Кирилл, находясь в командировке, познакомился с некой девушкой Кариной. Она легко выяснила у него, что он невинный младенец, и со смехом предложила снять на одну ночь самый дорогой номер отеля «Малахит», к которому примыкал открытый бассейн. Он не стал возражать, посчитал что-то в уме и снял малахитовый номер на сутки. Стоил он! Когда Кирилл увидел мебель и картины, отделанные мерцающими малахитами, и понял, что за это отдал целое командировочное состояние, он заскулил раненным зверем.

Сапожник купил свои сапоги, но Карине об этом он ничего не сказал. Девушка сказала, что придет к нему на пару часов вечером. Кирилл в душе весь перевернулся: из-за двух часов отдать столько денег! Снять на сутки! Он взял себя в руки и заказал в номер романтический ужин, да за этот ужин он бы полмесяца ел! Он побрился, постригся в местной парикмахерской и понял, что утром надо уносить ноги из отеля, пока у него есть деньги на дорогу. Потом он решил, что это будет его дебют в любви, а он стоит денег!

Элла явилась в девять часов вечера в черно-белом платье, в черно-белых босоножках на шпильках. В руках у нее ничего не было. Волосы у нее были уложены в длинные спиральки и сверху схвачены черно-белой заколкой.

— Вот это номер! Класс! За что люди деньги платят! — Она присела на малахитовый стул, закинула ногу на ногу, нижняя часть платья упала вниз, верхняя осталась где-то по центру ног, а женские ноги во всей своей красе предстали перед Кириллом, — отлично, мальчик, но мои два часа для тебя обойдутся…

Кирилл готов был зажать уши, чтобы не слышать новой денежной цифры, но он ее услышал, а в голове появилась мысль: собрать остатки денег, отдать их этой всеядной женщине и больше ее никогда не видеть! Но он решил с детством распрощаться именно сегодня, поэтому достал деньги и отдал их Карине. Ужин уже стоял на столе: шампанское в серебряном ведре, второе на тарелках под странными колпаками, фрукты в многоярусной вазе. Кирилл Карину уже не хотел, он ничего не хотел, у него отшибло все желанья, он не привык много тратить денег, он считал финансовые потери и не смотрел на красивую женщину. Карина открыла окно, выглянула на улицу, стала просто смотреть на море.

А у Кирилла появилось желанье скинуть ее подальше, чтобы никогда больше не видеть это жадное, по его меркам, создание. Любви в его душе не было, а было — вселенское негодование от своей непролазной бедности, можно сказать нищеты, правильно она его определила при знакомстве. Он посмотрел на малахитовый шкаф, вспомнил его на свалке, потом в шалаше у бомжей, улыбнулся шкафу. И ничего не произошло. Шкаф стал богатым, респектабельным и шутить не хотел. Кирилл посмотрел на малахитовые часы, но те гордо двигали малахитовые стрелки и не реагировали на Кирилла.

— Карина, садитесь к столу, — выдавил Кирилл из себя первую любезность.

Она села за стол, подняла колпак с тарелки, стала медленно перебирать столовые приборы.

Он открыл неумело шампанское, налил его в фужеры.

Она пить отказалась:

— Прости, но я шампанское не пью.

Он на нее мысленно рассердился и залпом выпил свой фужер.

Она съела виноградинку и подошла к нему, обхватила его сзади двумя руками.

Он, сквозь злость, не ощущал радость от ее прикосновения. Он ел.

Она поцеловала его в щеку.

Он непроизвольно дернулся всем телом.

— Что ты ко мне пристаешь?! — закричал неожиданно Кирилл.

Она оттолкнула его от себя.

Он лег лицом на тарелку.

Она вышла из номера, бросив деньги в комнату через свое плечо. Купюры взлетели и упали.

Он вздохнул облегченно, собрал деньги, сунул их в карман. Молодой человек решил никогда сюда больше не приезжать. Оставаться в малахитовом номере ему не хотелось, ведь у него и так был снят его маленький номер.

Кирилл вышел на улицу, медленно пошел к морю, вспоминая по дороге Карину. Потом он пошел по песчаному берегу. Он дошел до причала и стал смотреть в море. К берегу подплыла обычная шлюпка, в ней сидела обычная девушка с небольшим хвостиком светлых волос.

Она затащила шлюпку на песок и подошла к Кириллу:

— Парень, ты чего такой скучный, словно пристукнутый, смотри: звезды, море, скалы, — и она раскрыла руки всему свету.