Евгений Гришковец - Узелки

Я так и не смог, не могу понять, почему я великолепно помню свои мысли, сам мыслительный процесс по поводу чего-то сложного для понимания, но совсем не помню, по какому поводу те размышления возникли. Или отчего я могу детально воспроизвести то, что я видел и слышал, но напрочь не помню, что я в тот момент думал и чувствовал.

Никакой логики в работе памяти обнаружить мне не удалось. Никакой системы выстроить не полу чилось.

Например, я помню свои мысленные выводы и рассуждения из очень раннего детства так, как будто они происходили на днях. А мне тогда точно не было и шести лет, потому что мысли те пришли мне на ум, когда мы жили вместе с бабушкой и дедом, а это было с моего рождения и до шести лет. Наверное, мне было лет пять. Такой вывод я делаю потому, что уже не пользовался горшком, а вполне самостоятельно ходил в туалет и умел смывать за собой воду в унитазе.

Тогда я частенько просыпался по ночам из-за потребности пописить, вставал и бесстрашно направлялся в туалет, в котором для меня не гасили свет, до выключателя достать я не мог, и мне приходилось бы кого-то будить. Всегда, когда я шёл в туалет, а делать этого мне не хотелось… Не хотелось вылезать из-под одеяла, шагать по холодному полу в туалет с ярким светом и ещё более холодным полом, не хотелось мыть руки… Так вот, когда шёл ночью в туалет, я всегда чувствовал жажду…

Как же ясно я помню свои размышления!.. Я думал тогда и понял, что, прежде чем сходить в туалет, надо всегда сначала зайти на кухню попить. Там стоял чайник, из него можно было налить безвредной кипячёной воды, напиться, а потом только идти в туалет. Даже когда писить хотелось нестерпимо, я всё равно выдерживал такую последовательность. Почему? Да потому что поразмыслил и пришёл к следующему выводу… Я ясно помню и мысли, и вывод.

Вывод я сделал такой: мне не нравится ночью вставать и ходить в туалет, лучше делать это только один раз за ночь, поэтому надо сначала пить, а потом писить, если я буду делать наоборот – сначала писить, а пить потом, то вода будет во мне оставаться, и тогда, вполне вероятно, придётся ещё раз вставать. Над этим можно смеяться, но я это соблюдал долгие годы. Так ясно мне помнится мой мыслительный процесс.

При этом я не помню ничего из той квартиры, в которой мы тогда жили, кроме телевизора на длинных ножках. Не помню, какой был пол, по которому я ходил, какого он был цвета, был ли он дощатым или покрыт линолеумом, помню только, что он был холодным, когда я шёл по нему босиком ночью. Не помню, какие были стены, мебель, шторы. Не могу вспомнить, как и что было на кухне и в туалете.

Нет никаких воспоминаний о дворе того дома, в котором я жил в раннем детстве, хотя я в нём проводил, без всякого сомнения, много времени. Остались только воспоминания о песке в песочнице. Он был с комками. Вспоминается ещё восторг от свежего, светлого и очень приятного на ощупь песка, в котором было радостно рыть ямки и тоннели, который прекрасно принимал любую форму, например, если ведёрко наполнить таким песком, утрамбовать его и перевернуть, а потом аккуратно поднять ведёрко, то получались башенки. Тот свежий песок однажды привёз грузовик и высыпал в песочницу. Песочница точно находилась во дворе, а не в детском саду, потому что мне помнятся женщины и старухи, которые приходили и набирали наш детский песок в вёдра, горшки, тазики и уносили восвояси. Кто-то, не помню кто, сказал, что они воруют наш песок для своих котов, делают из него кошачьи туалеты, а по ночам высыпают его обратно в песочницу. После этого я перестал в ней играть. Но где во дворе размещалась песочница, что ещё в нём было, с кем я играл, какие были деревья – ничего не задержалось в моей памяти.

Есть фотографии разных лет, сделанные в разных городах, или у моря, или в лесу. На них мне шесть, семь или более лет. А я не могу, как бы ни старался, вспомнить обстоятельства, в которых были сделаны те или иные фотографии. Не помню каких-то людей с этих снимков. Зато помню отчётливо какие-то ощущения из того времени, кем-то сказанные слова, мысли свои помню.

Очень люблю фотографию, на которой мой дед, папа и я. Мне на ней шесть с половиной лет. Снимок подписан: город Ломоносов, июль и год. Дед в светлой рубашке с коротким рукавом держит соломенную шляпу с чёрной лентой, папа в белой рубашке с закатанными рукавами, у него в руке женская сумочка, это значит, что фотографировала мама. Я стою на том снимке между дедом и отцом в белой футболке. Снимались мы в парке на фоне скульптуры Лаокоона. Копии, разумеется. Множество копий этой знаменитой скульптуры можно увидеть в самых разных местах и странах.