Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

Зачем Вы приняли предложенную Вам должность министра обороны? Для безмолвного созерцания окончательного доразвала армии? Нам достаточно было Грачева и Кокошина, преуспевших в этом под руководством Козырева и Батурина, неукоснительно выполнявших долгие годы указания Клинтона и А.Гора.

За последние годы начальником Генерального штаба (вероятно, имелся в виду генерал армии М.Колесников. — В.Б.) не принято ни одного решения по строительству и развитию Вооруженных сил и, очевидно, по этой причине сохраняющего прочность своего положения при всех перипетиях в руководстве Минобороны.

Мы считаем, что при наличиии достаточного количества способных руководить Вооруженными силами генералов, назначение Вас на эту должность имело целью окончательно уничтожить реальную силу, способную противостоять планам этих кремлевских деятелей. Для них самый важный фактор сейчас — время. Каждый день безмолвного созерцания их активности приближает их к тому, чего не удалось сделать еще никому, начиная со времен Чингис-хана.

Вы, в прошлом боевой генерал, за годы руководства академией Генерального штаба полностью утратили аналитические способности. Но Вы не можете не понимать, что сейчас наносится главный удар по высшему звену военного управления — Генеральному штабу.

Несколько месяцев офицеры Генерального штаба не получают денежного довольствия. Это не случайно, и вы это понимаете. Низведя до скотского состояния народ нашей огромной России усилиями заокеанских покровителей Кремля, нельзя оставить работоспособным мозговой центр Вооруженных сил. Сломать, нарушить систему военного управления сегодня означает, что завтра Чубайсы и прочая сволочь под предлогом обострения внутриполитической ситуации призовут на помощь натовские войска под эгидой ООН, возьмут под контроль все пункты управления, все объекты военно-экономического потенциала страны. Мы не думаем, господин министр, что Вы этого хотите.

Мы не будем уговаривать Вас подать в отставку, не будем объявлять голодовки, хотя мы и наши семьи живем в самом дорогом городе и уже давно влачим нищенское, полуголодное существование.

Мы требуем передать этим господам за Кремлевской стеной: победу им не праздновать. Хотя в коллективе Генерального штаба и продолжают службу генералы и офицеры, которые в тиши кабинетов тайком от всего личного состава получили ордена за участие в руководстве расстрелом Белого дома, основная масса генералов и офицеров сохранила чувство ответственности за судьбу страны и ее Вооруженных сил. У нас достаточно сил и средств, чтобы заставить этих господ отказаться от их замыслов.

Устанавливаем им срок — до 25 октября полностью погасить задолженность по выплате денежного довольствия за август — октябрь. А если они что-либо попытаются объяснить вместо реального удовлетворения наших требований, им лучше до этого срока ретироваться в места, где проходят обучение их дети, внуки и прочие отпрыски. Но и это их не спасет…

Пишем Вам без дипломатии. Мы не учились в лондонских, кембриджских и прочих университетах, а нашим детям мы не смогли к началу этого учебного года купить даже элементарные необходимые книги и школьные принадлежности. Терять нам нечего.

А Вы, господин министр, найдите в себе силы и время предстать перед голодным коллективом Генерального штаба. Ваша должность к этому обязывает.

Коллектив офицеров Генерального штаба…

Хорошо зная министра обороны, я до сих пор нахожусь в твердом убеждении, что Родионов не заслуживал столь гневных и огульных упреков. Он не меньше анонимного «коллектива офицеров» переживал за судьбу страны и Вооруженных сил.

Если выбросить из письма экстремистские угрозы «кремлевским господам и их отпрыскам», то никаких откровений в этом опусе не содержалось. Хотя многие оценки и выводы достаточно точно передавали умонастроения, царящие в ту пору в Генштабе. Но в этом, наверное, и состояла главная опасность. Слишком высокой была «температура» негативных настроений генштабистов по отношению к высшей власти. А ведь в руках этих людей рычаги управления военной машиной, в том числе и ядерной.

Генерал Родионов, как мне показалось, отнесся к «коллективному письму» с чувством брезгливости. Он ненавидел анонимки. Но, судя по всему, «послание» все же задело его за живое, и он заметил, что, если бы его писали смелые и честные люди, они бы не скрыли своих имен.

Министр вскоре все же провел совещание с генералами и офицерами Генштаба. В конце его то ли в шутку, то ли всерьез попросил поднять руки тех, кто написал ему открытое письмо. В зале поднялся веселый шум.