Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

Меня злило такое негостеприимство. Тем более, что мы приехали в Норвегию всего лишь на день. А у меня не было даже возможности выйти в старинный парк у дома и осмотреть окрестности.

Через полчаса я вышел в коридор снова, надеясь перехитрить белобрысого тем, что якобы хочу в туалет, а сам прошмыгну в парк. Но он тут же встал на моем пути и подобно грозному полицейскому опять указал рукой на дверь.

— Ай хев ин туалет, — сказал я ему.

Он отрицательно покачал головой и чуть ли не затолкал меня в комнату ожидания.

Еще через час мне уже всерьез приспичило, и я пошел на прорыв. Блондин окинул меня свирепым взглядом, когда я снова высунулся в коридор.

— Ай хев вэры-вэры ин туалет, — сказал я ему, корча болезненную мину и хватаясь рукой за живот. Но не успел я сделать и два шага в сторону, как мой сторож рявкнул:

— Стоп!

И, выхватив из кармана мобильный телефон, стал что-то кому-то говорить на непонятном мне языке, другой рукой придерживая меня за рукав.

Прибежал переводчик.

— О’кей, — сказал он, — мы находимся в служебном здании НАТО, перемещения членов русской делегации здесь ограничены, и потому мы проводим вас до туалетной комнаты. Можете оставить свой портфель в комнате ожидания.

Я сказал переводчику, что в кейсе рабочие документы, а меня в любой момент могут вызвать к министру.

— А как вы узнаете об этом? — полюбопытствовал переводчик, скользнув хитрым взглядом по моему кейсу.

Я еле сдержался от этого наглого вопроса.

— Много будешь знать, быстро состаришься, — буркнул я, решительно направляясь к туалетной комнате.

Переводчик и секьюрити эскортировали меня к заветному туалетруму. Я даже спиной чувствовал, что они не спускают глаз с моего кейса.

Я курил умышленно долго. Умышленно долго мыл руки и причесывался. Затем основательно стал изучать устройство автоматической подачи мыла и салфеток. Тут дверь приоткрылась — показалась натужно улыбающаяся физиономия переводчика:

— Вы еще не освободились?

Я решил поиздеваться над своими «хвостами» и зажег вторую сигарету…

Дверь несколько раз открывалась, и все повторялось:

— Вы скоро?

Я корчил такую рожу, словно у меня высшая стадия дизентерии. Вдруг в моем кейсе сработал будильник. Такого за ним раньше не водилось. Я выключил его и обратил внимание, что цифры на электронном табло стали гаснуть и появляться в совершенном беспорядке, словно кто-то невидимый баловался с часами и пейджером.

Я резко открыл дверь в коридор. Рядом с переводчиком и «хвостом» стоял третий человек с мобильным телефоном в руке, из которого торчала крохотная антенна, кончик которой представлял собой характерное для мобильного пеленгатора крохотное кольцо. Человек с этим аппаратом мигом испарился, а я снова был эскортирован в «стойло».

Время от времени мой «хвост» заглядывал в комнату, пытаясь убедиться, что я на месте.

В комнате появились два новых человека в строгих костюмах, которые со скучным видом листали газеты, пили кофе и время от времени поглядывали в мою сторону.

С кейсом я подошел к окну, поставил его на подоконник и стал приводить в чувство будильник и пейджер, у которых явно «поехала крыша». За окном на высоких металлических мачтах развевались на ветру флаги натовских стран. Я на минуту оставил свою затею и ради любопытства пересчитал стяги. Все правильно — семнадцать (шестнадцать натовских и российский, поскольку встреча проходила по формуле «16+1»). И тут только я заметил, что вместо российского на флагштоке болтаются два французских государственных флага, которые по расцветке похожи на наш (принципиальное отличие лишь в порядке расположения цветов).

Как бдительный российский патриот, я тут же усмотрел в этом злостную натовскую провокацию и попросил дежурного офицера вызвать переводчика, сказав ему, что у меня есть очень важный «ван квэстшин».

— Извините, есть проблемы? — неожиданно спросил меня по-русски один из надзирателей, отрываясь от газеты.

Я популярно объяснил ему, чем недоволен. Надзиратель схватился за мобильный телефон.

Через пять минут за окнами показались два человека в желтой униформе, которые в мгновение ока устранили несправедливость.

— Флаг снят? — спросил меня появившийся за спиной переводчик.

— Да, снят, — ответил я.

— Мне бы хотелось посмотреть, какого качества получится снимок, — глядя на мой кейс, сказал переводчик голосом, выдававшим едкий сарказм. — У вас хорошая наблюдательность и отличная аппаратура.