Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

— в ослаблении, если не разрыве, интеграционных связей в военной сфере СНГ;

— в возможном появлении в тылу России союзников или военных объектов НАТО;

— в вероятности оказания давления на Россию и другие страны СНГ в случае их попыток проведения самостоятельной военной политики;

— в возможном подрыве позиций ООН, СБСЕ, САС и подмене их функциями НАТО;

— и, наконец, в усилении в этом случае влияния США в Европе… Наша позиция такова: Россия не должна спешить с присоединением к Программе “Партнерство во имя мира”.

А.И.Тымко, генерал-лейтенант, первый заместитель главнокомандующего Пограничными войсками РФ, начальник Главного штаба Пограничных войск:

— Присоединение к программе “Партнерство во имя мира” стран ближнего зарубежья может привести к разрушению Договора о коллективной безопасности государств — членов СНГ. Это самым негативным образом отразится на решении проблем защиты жизненно важных интересов России.

Обеспечение безопасности государств СНГ видится прежде всего в рамках Договора о коллективной безопасности как основы будущей системы безопасности в Европейско-Азиатском регионе.

Г.Г.Янпольский, заместитель председателя Госкомоборонпрома РФ:

— Нас беспокоят… положения по дальнейшей транспарентности национального военного планирования и бюджетных процессов, по раскрытию долгосрочных военных планов: направления развития Вооруженных сил, НИОКР и других аспектов планирования… Сегодня, когда не приостановлен процесс деградации военно-промышленного комплекса России и существуют многочисленные неопределенности в его развитии, мы считаем, что не должны ограничивать свои возможности самостоятельного маневрирования, так как в течение последних трех лет из-за сокращения госзаказа военное производство упало почти в пять раз. Мы отчетливо понимаем, что такая ситуация недопустима. Она игнорирует потребности обороны и экономической безопасности страны…

Присоединение России к Программе “Партнерства” на условиях “16+1” при соблюдении выдвинутых требований к ее участникам не только означало бы игнорирование ядерного статуса России, ее права самостоятельно решать вопросы обороны, но и существенно осложнило бы и без того трудную задачу поддержания в этих целях необходимого оборонно-промышленного потенциала…

Генерал П. Золотарев:

— Присоединение или неприсоединение к Программе — это прежде всего политическое решение, и оно не вырабатывается в Министерстве обороны. В Министерстве обороны под это политическое решение нарабатывается конкретное наполнение… Есть намерение идти по этому пути, и мы имеем такую ориентацию. Практические наработки в этом плане в Министерстве осуществляются…»

Слушая Золотарева, я думал о том, что после предателей самый опасный тип генералов — приспособленцы, угодливо работающие под некое «политическое решение» даже тогда, когда оно противоречит интересам России…

Вопрос об участии (или неучастии) России в Программе запутывался. Чем больше было разных точек зрения, тем труднее было Кремлю определиться. Руководство НАТО торопило Ельцина. Вскоре в Минобороны поступило из Кремля поручение президента. В нем Верховный Главнокомандующий предписывал военному ведомству и Службе внешней разведки «проработать параметры практического участия и реализации Программы “Партнерство во имя мира”…»

Пока МО, ГШ и СВР прорабатывали параметры, в весьма тревожное русло входила ситуация в Югославии. Однажды наступил момент, когда Москва получила серьезный повод по-новому взглянуть на своих будущих партнеров.

После того как натовские самолеты в 1994 году первый раз провели бомбардировки сербских позиций, многие наши военные и даже мидовские чиновники, до этого выступавшие горячими сторонниками присоединения к Программе, заколебались. Некоторые даже стали ставить вопрос о невозможности вступления России в Программу.

И Ельцин не скрывал своего недовольства карательными мерами натовцев против сербов. Клинтон в телефонном разговоре с российским президентом попытался убедить его, что бомбардировки были «единственно верными радикальными мерами», направленными на погашение конфликта. И что Москве не следует делать резких шагов, отходя от Программы.

И уже вскоре на одном из секретных документов, поступивших из ГШ, Ельцин собственноручно начертал: «Наверное, не стоит пока прямо увязывать события в Боснии и Герцеговине с присоединением к Программе НАТО, тем более что мы не форсируем этот процесс…»