Э. Дж Пирс - Дорогая миссис Бёрд… [litres]

Родители, уже и так переживавшие из-за того, что мы с Банти остались в Лондоне, немного успокоились благодаря тому, что дорога домой занимала пять минут, и случись чего, я оказалась бы среди настоящих спецов. А через две недели после того, как я попала туда, немцы взялись за Лондон. Я чувствовала, что приношу пользу, и была невероятно довольна собой.

Пожарная часть была через три улицы от нашей квартиры, и дорогу туда я сумела бы найти с закрытыми глазами. Сейчас, когда стало совсем несладко, по улице я передвигалась исключительно бегом. Конечно, без какой-либо паники, но даже мистер Черчилль рассудил бы, что медлить под вражеским огнем совершенно неразумно.

Обогнув воронку на тротуаре, я пересекла улицу, поздоровавшись с мистером Боуном, который закрывал свой киоск. На нем снова была форма патрульного. Он обернулся, дуя на замерзшие руки.

– Добрый вечер, мистер Боун. Вы без перчаток? Руки же отморозите.

– Добрый, Эмми. Балбес газетчик, мальчишка, мне их не вернул. Как дела у твоего брата? Все еще дает фрицам прикурить?

– Пытается, мистер Боун, – скромничала я.

– Хороший он парень, – улыбнулся тот.

Я спросила, как поживает его жена. Герберт, их единственный сын, был стрелком. Его самолет сбили над проливом, а тело так и не нашли. Я старалась не вспоминать день, когда им пришло извещение. Мистер Боун тогда все возился со своими газетами, пряча лицо, а его жена тихо стояла у кассы, как и всегда, только по щекам ее лились слезы, а в глазах читалось, что всему пришел конец. Берт был их единственным сыном.

– Не возвращайтесь домой, пока все не стихнет, хорошо? – попросил мистер Боун.

Я пообещала, что так и сделаю, на что он ответил, что знает, что я все равно держу пальцы крестиком за спиной – и это было правдой. Они с женой переживали за нас с Банти, особенно сейчас, когда у них больше никого не осталось.

Помахав ему на прощание, я скрылась за углом, свернув на Беллами-стрит, миновав магазин велосипедов, на месте которого сейчас была огромная воронка.

Уильям почти всегда дежурил ночами, так было и сегодня. Недавно его повысили до мичмана вахты Б, и он изо всех сил старался оправдать доверие. Из-за слуха его не взяли в армию, и он вступил в ряды пожарных. Его отчаянная храбрость пугала меня. Разумеется, пожарный должен быть смелым, уж такая у них работа, но я не хотела, чтобы Банти потеряла его до того, как кончится все это безумие.

Я торопилась. Тельма и Джоан уже должны были быть на станции – они работали на вахте Б на полную ставку, а я и Малышка Мэри были волонтерами. Сидя за столом, мы болтали, делая вид, что все идет, как всегда, но стоило завыть сирене – и мы уже были у аппаратов, отвечая на звонки тех, в чей дом попала бомба, или принимая вызов с горящего склада боеприпасов, разнесшего пол-улицы, – и так до самого утра. Я и Мэри брали по три ночных смены в неделю, но иногда выходило четыре или пять.

Конечно, с тем, что делал Уильям и его ребята, это не сравнить. Если в западном Лондоне все было тихо, можно было поставить последний пенни на то, что в доках изнемогают в ожидании спасательных бригад. Мы с ним виделись в начале смены, но крайне редко он возвращался до того, как я уходила с работы – в шесть утра, а если такое и случалось, он был весь взмокший, изможденный, и мыслями где-то далеко. Возвращаясь домой, я всегда говорила Банти, что у него все отлично.

На смену я успела как раз вовремя, зайдя через дверь с торца, миновав двоих вахтенных, возившихся с помпой на трейлере, пострадавшем на прошлой неделе, когда на него обрушилась стена.

– Доброе утро, мальчики, – хотя уже наступил день.

– Добрый вечер, ангелочек, – отозвалась пара ног из-под помпы. – Спасибо, что навестила. Жуть как в горле пересохло.

– Сейчас поставлю чайник, Фред, – ответила я ногам, разматывая шарф. – Чай будешь, Рой?

– Спасибо, ты просто чудо, – устало пропыхтел Рой. – ПО ЧАСОВОЙ КРУТИ, ФРЕД! Меня же расплющит!

Я пробралась мимо сломанного трейлера, поднявшись по крутой лестнице в аппаратную, где уже болтали девочки. Тельма оттянула пояс форменной юбки, демонстрируя талию.

– Глядите, вот что значит никакого сыра. Если еще и конфеты будут по карточкам выдавать, брошу все это и стану моделью. – Улыбаясь до ушей, Тельма, конечно же, пошутила.

– Привет, девочки. Потрясающе выглядишь, Тел, – подбодрила я ее. Я-то знала, что Тельма почти ничего не ест, все оставляя детям. – Что тут у вас происходит? – Я сняла пальто и шляпку.

– Старина Адольф не дремлет, – помрачнела Джоан. – Налет в любую минуту.