Патрик Пирс - Дороги

До скончания века в Роснагирах будут помнить тот вечер, когда Дублинец устроил для нас праздник в школе Турла Бьог. Имени-фамилии его никто у нас не знал, «Дублинец» - так его все звали. Патин, сын Патрика, рассказывал, что он пишет статьи в какую-то газету.

Патин читал еженедельную газету на гэльском, которую выписывала директриса, и знал почти все новости на свете, ведь в той газете писали и о том, что творилось на Западе, и о том, что творилось на Востоке, и по воскресеньям у ворот церкви Патин бесконечно мог сыпать новостями.

Он говорил, что у Дублинца денег – куры не клюют, потому как та газета, в которую он еженедельно писал статьи, платила ему две сотенки фунтов в год.

Пару недель или месяц в году наш Дублинец гостил в Турлах. И вот, в один из приездов он решил бросить клич, созвать всех сирых и убогих и устроить пир на весь мир в нашей местной школе.

Он возвестил, что нас ждут музыка, танцы и стихи на гэльском, что будет приглашен волынщик из Каррароу, что Бриджит ни Вайнин исполнит Contae Mhuigheo [1] "Графство Мэйо" (ирл.) , Мартин Рыбак исполнит сказание о воинах Финна, старушка Уна ни Грилиш прочитает поэму, если бедняжку не замучит одышка, а Маркашин, сын Михиля Рыжего, исполнит танец, если его не разобьет ревматизм.

Ревматизм у Маркашина никак не проявлялся, пока его не просили станцевать.

- Ну вас, я потом еще неделю от ревматизма помираю, - отвечал он, едва речь заходила о танцах.

Но только волынщик заводил Tatter Jack Walsh [2] "Оборванец Джек Уолш" (англ.) – «Хоп!» - Маркашин кидал вверх кепочку и пускался в пляс.

В день праздника, ближе к вечеру, Кол Лаурас в окружении семейства пил чай.

- Пап, а мы пойдем сегодня на праздник? – спросил его сын Коймин.

- Пойдем. Отец Ронан всем советовал сходить.

- Вот будет здорово! – обрадовался Коймин.

- Нора, - сказала мама, - ты останешься дома. Присмотришь за малышом. – Нора выпятила губу, но смолчала.

Выпив чаю, Кол с женой ушли к себе в комнату, чтобы приодеться к празднику.

- До чего же мне жаль, что я не мальчик, - сказала Нора брату.

- Вот те на. А почему? – спросил Коймин.

- По кочану, – ответила Нора, и легонько шлепнула малыша в кроватке – он только-только начинал засыпать. Ребенок заревел.

- Ишь как надрывается, - сказал Коймин. – Смотри, мать услышит - ухо тебе оторвет.

- Пускай хоть оба оторвет, - ответила Нора.

- Да что с тобой? – Коймин обернулся и посмотрел на сестру – он умывался, и по его лицу струйками стекала вода.

- Устала, - сказала Нора. – Я тут при вас будто ослик. Тружусь с утра до вечера, а вы знай себе нежитесь. Идете вот на праздник, а я тут как прикованная. «Нора, сиди дома, смотри за малышом». Вот так всегда. Боже, до чего мне жаль, что я не мальчик.

Коймин вытирал лицо и прицыкивал, будто конюх, который чистит лошадь.

- Жаль, это точно, - проговорил он, когда смог ответить.

Он сбросил полотенце, склонил голову на бок и довольный, посмотрелся в зеркало, которое висело на стене.

- Теперь проборчик, – сказал он, - и будет просто класс.

В комнату вошел отец.

- Коймин, ты готов? – спросил он.

- Готов.

- Тогда вперед.

Появилась мама.

- Нора, если будет плакать, покорми – молоко в бутылочке.

Нора не ответила. Она сидела на стуле у кроватки – локти на коленях, подбородок в ладонях. Она слышала, как открылась дверь – родители с братом вышли во двор; их голоса удалялись и, наконец, затихли – они вышли с тропинки на дорогу.

Нора начала представлять, что там происходит. Вот чудесная прямая дорога, залитая лунным светом. Народ небольшими группами сходится к школе. По дороге шагают соседи из Роснагирах; в обход, мимо дома директрисы, идут соседи из Гарумна; вот, у подножия Холма соседи из Кильбрикана, за ними спешат соседи из Турла Бьог.

Вот, на дороге появились несколько человек из Турлах, а вслед за ними – двое или трое из Инвера.

Родители с братом, наверно, уже у школьных ворот. Вот, они идут по тропинке. Открыли дверь, вошли. В школе полно народу, но гости все прибывают. На стенах висят лампы, и в зале светло, как днем.

Отец Ронан ходит среди гостей и всех приветствует. Вот и Дублинец – общителен, как всегда. Вот директриса, и директор с директрисой из Гортмора, и учительница по плетению кружев. Вот ее школьные подруги - сидят все вместе на первых лавочках и ждут: когда же их позовут петь?

Вот и Мойра Шон-Мор, и Мойра, дочь Питина-Джонни, и Байбин, дочь Кола, сына Маркуса, и рыжеволосая Бриджит, дочка Лодочника, и Бриджид, дочка Катин ни Фианнахта – и рот у нее разинут, как всегда.