Николай Лобко - Варенька

— Потому и драться пошли, счастье свое добывать, — заявил мрачноватый на вид Бобров.

В открытую дверь неожиданно донеслась команда:

«По вагонам!» Солдаты на перроне заторопились, заметались, сразу стало шумно. Бугреев сунул небольшой сверток в руки Леньке и слегка подтолкнул к выходу:

— Ну, прощай, браток.

— Куда теперь? — участливо спросил Коссович.

Ленька сердито взглянул на него, выпрыгнул на перрон, но от вагона не отошел. Широко открытыми глазами он смотрел на стоящего в дверях матроса и учащенно дышал.

— Хороший, видать, мальчонка, — вздохнул Неперебейнога. — Взять бы.

— Не к теще на блины едем, — огрызнулся на него Бугреев.

— Известно, — согласился солдат.

Хрипло свистнул паровоз, загремели сцепы, и состав лениво тронулся с места. Ленька пошел рядом с вагоном. Глаза мальчика быстро наполнялись слезами. Он хотел сказать Бугрееву что-то очень хорошее, но не находил нужных слов и только беззвучно шевелил губами.

Миновав стрелку, паровоз начал набирать скорость. Стараясь не отстать от вагона, Ленька побежал. Споткнувшись, он выронил сверток, но не остановился. Дороже было видеть широкое, загорелое лицо приласкавшего его моряка.

— Привязчивый, — глядя на бегущего мальчика, глухо проговорил Семен. — Такое и со взрослыми случается, если кому горя лишку хлебнуть довелось.

Антон вдруг оттолкнул от двери солдата, присел на корточки и протянул Леньке сильную широкую ладонь.

— Руку!

Мальчик кинулся вперед и в следующее мгновение стоял в вагоне.

Так сошлись дороги одинокого маленького сапожника и революционного балтийского моряка.

Антон научил своего молодого друга грамоте. Букваря не имелось, но были заголовки газет, лозунги на красных полотнищах, бескозырка с названием крейсера «Заря», а главное, были надписи на железнодорожных станциях, крупные, четкие. Много их прочитал Ленька за полтора года скитания по фронтам, некоторые на всю жизнь запомнил. Возле одной такой станции остался навеки лежать Семен Неперебейнога, возле другой — Иван Карпов, возле третьей — Джафаров… Трудная это была наука. Ленька постигал, как велика и прекрасна Родина и как много у нее врагов. На деле понимал, почему рабочие шли в бой, не щадя своих жизней. Новый, огромный, интересный мир открывался перед удивленным, пытливым взором мальчика.

Досадовал Ленька на одно: в больших боях не приходилось участвовать. К огорчению и удивлению мальчика, всегда случалось так, что накануне сражения он получал от командира роты, а им-то и был Бугреев, специальное задание: «смотаться» километров за двадцать-тридцать в тыл. Пока Ленька ездил, бой кончался.

— Опять не повезло, — досадовал он.

— Ничего, брат, — успокаивал его Антон, — еще успеешь свое взять.

Как-то раз в кабинете «буржуя», в доме которого квартирьеры отвели Антону комнату, Ленька увидел множество аккуратно нарисованных на бумаге домиков. Рисунки лежали на большом письменном столе, висели под стеклами на стенах, хранились в папках.

— Мои проекты, — помахивая пенсне на черном шнурочке, пояснил хозяин кабинета. — По ним должны были воздвигнуть особняки, виллы, дачи. Но теперь это никому не нужный хлам. Заказчики разъехались, а… — не договорив фразы, он сердито дохнул на очки, достал из кармана белоснежный платок и принялся старательно протирать им стекла.

«У-у, контра, — с сердцем подумал Ленька, — еще насмехается!..»

Он сразу понял назначение рисунков и догадался, что хотел сказать, но не договорил «буржуй». Но Антон будто ничего предосудительного не заметил.

— Придет время, вы будете строить дворцы, — сказал он.

— Да? — с плохо скрытой насмешкой удивился хозяин.

На столе лежали плотные листы бумаги, карандаши, резинки, какие-то блестящие инструменты. Внимание мальчика привлек рисунок. На нем был вычерчен большой красивый дом с маленькими узкими окошечками возле самой земли.

— А это зачем? — ткнув в них пальцем, спросил Ленька.

— Как зачем? — «Буржуй» ловко насадил пенсне на свой длинный нос. — Окна в подвал. Кухня, прислуга и прочее.

«И прочее», — горько отдалось в душе мальчика.

— Его самого надо было бы в подвал, чтобы не рисовал их, — оставшись наедине с Антоном, сказал Ленька. — Сразу видать — контра!

Антон засмеялся.

— Хорошо тебе, брат, вскочил в вагон и сразу за революцию, за коммунизм. А ему время нужно, чтобы разобраться во всем. Не так-то просто все это решается. А такие люди нам еще пригодятся. Закончим войну и начнем строить все, что нужно для полного народного счастья. Вот бы тебе архитектором стать, — неожиданно заключил он.