Аркан Карив - Однажды в Бишкеке

Джейн решила все вопросы. Беседка, внутри и вокруг которой гуляла наша группа, находилась недалеко от забора. Забор был белый, асбестовый, на железной арматуре. С дырками. Очень узкими — ребенок не пролезет. Джейн открыла, что в одном из асбестовых столбиков арматура сломана, и столбик можно отодвинуть. Тогда ребенок пролезет. А Алла Васильевна застрянет. Если, конечно, выберет по глупости прямое преследование, а не побежит в обратном направлении к воротам. В любом случае, нам была обеспечена большая фора по времени. Мы должны были успеть.

Почему мы решились на побег? Да все по той же, фундаментальной для человеческой натуры причине, которая безудержно толкает солдата в самоволку. Как и солдат, мы с Джейн не собирались дезертировать. План был успеть в кинотеатр «Одесса» на одиннадцатичасовой сеанс «Короны Российской империи» и вернуться в детский сад к тихому часу. О том, что мы вернемся к тихому часу, я известил Аллу Васильевну в записке, которую оставил в беседке на лавочке, придавленную камешком.

Джейн отодвинула столбик, и мы пролезли за ТЕРРИТОРИЮ! Взявшись за руки, мы побежали, не оглядываясь, вдоль Балаклавской улицы дворами к Севастопольскому проспекту, забирая вправо, в сторону Каховки. Мы бежали, сколько смогли, потом перешли на шаг, хватая ртами еще морозящий весенний воздух. Погони не было. Пройти две троллейбусные остановки до здания из темно-красного кирпича, и мы у цели. Касса кинотеатра «Одесса» роскошная, как зал в римских банях, огромная и мраморная. Я дотянулся рукой до выемки под стеклянным окошечком, чтобы положить туда пятьдесят копеек из джейновских карманных денег. Но меня опередили. Дедушка Илья сунул рубль: «Три билета, пожалуйста. В середине. Восьмой ряд. Знайте, дети, что с этих мест — самый лучший обзор! Вы, кстати, не против, что я с вами?»

Конечно же, обнаружив нашу пропажу и мою записку, воспитательница принялась обзванивать семьи беглецов. Мои родители были на работе, а дедушка Илья традиционно торчал дома. Нет смысла удивляться его проницательности, потому что, кроме как в кино, в те времена паре влюбленных просто некуда было больше бежать.

После кино дедушка Илья отвез нас в детский сад на такси и долго нашептывал на ухо воспитательнице Алле Васильевне, держа ее руки в своих, а эта злющая злыдня хихикала и извивалась. Но зато когда дедушка ушел, она нисколечко на нас не орала. Просто велела идти в спальню и даже улыбнулась.

В тихий час мне разрешалось не спать. Мой добрый папа договорился, что я могу читать в постели. И вот я лежал, укрытый одеялом, на раскладушке, держал перед глазами потрепанную 1949 года издания книгу М. М. Ботвинника «Избранные партии», и строчки расплывались в линзах слез: «Может показаться странным, но этот ход не оставляет белым никаких шансов на спасение».

«Корона Российской империи» потрясла меня. Ксения. В кого она превратилась! В «Неуловимых мстителях» и в «Новых приключениях неуловимых» она была девочкой, которую я любил как Джейн и вместе с Джейн. А теперь у нее выросла грудь, и вообще она стала теткой. Это было страшно. Но мысль еще страшнее этой терзала меня: ведь и Джейн скоро станет такой! У нее вырастет грудь, она станет взрослой и чужой, перестанет меня понимать и не будет больше моей опорой и спасением. Все кончится. Я потеряю ее.

А Джейн в это время играла в свою любимую игру. Она поджала коленки, натянула на них с головой одеяло и в образовавшемся пространстве воображала дворец, в котором мы будем жить. Она указывала грузчикам, куда поставить мебель. Примеряла кучу платьев. Принимала гостей. Музицировала на рояле. Отчитывала прислугу. Совершала вместе со мной верховые прогулки. Мы ужинали под мультики. Ссорились. Мирились только после того, как я признавал ее правоту. Мы целовались и шли спать.

У меня зазвонил телефон. Леша Ким. Передал приглашение от принца. Прямо сейчас. Один, без камарильи. Я оделся неформально: джинсы, легкие туфли, футболка с портретами Джона Леннона и Че Гевары, рубашка поверх.

На пятом ярусе семиэтажного замка принца находится диванная. Здесь гости возлежат на подушках разного размера и пухлости, в изобилии разбросанных по ковру, который — к бабке не ходи — персидский в подлиннике; а между подушек возвышаются вазы с орехами и фруктами. Ну и, разумеется, журчит небольшой фонтан с подсветкой, опадая струями в резервуар с пластмассовым подводным дворцом и доходягой-черепахой. Короче, это зала в ориентальном стиле. Я такие обожаю, они напоминают мне Синай.