Диана Арбенина - Тильда [сборник]

Бродский сказал: «Возможно, через 2000 лет «ГУЛАГ» будет доставлять то же удовольствие, что чтение «Илиады» сегодня». Но если не читать «ГУЛАГ» сегодня, вполне может статься, что гораздо раньше, чем через 2000 лет, читать обе книги будет некому.

Наше право – наша история. Все верно, как верно. А я – часть истории. И все, о чем я могу просить – внемлите. Прочитайте. Запомните. Ибо все это оттого, что мы молчим. Соглядатаи, немые современники. А ребята, ГУЛАГ – он ведь работает. Он жив, он кует кузницу кадров, в его жерновах именно сейчас мелется Андрей Барабанов, Артем Савелов, Ярослав Белоусов, Михаил Косенко, Александр Марголин, Степан Зимин, Леонид Ковязин, Алексей Полихович, Маша Алехина, Надя Толоконникова, Сергей Кривов, Денис Луцкевич, Николай Кавказский, Владимир Акименков, Мария Баронова, Саша Духанина, и, возможно, после этого вот доклада там буду и я. И, возможно, каждый сидящий в зале. Ибо времена диктатуры отличаются только фамилией и профилем диктатора, разносолом приемов и количеством убийств он полнится ежедневно в этой стране, и почерк каллиграфичен, а методы отточены, как мы видим.

Мы все знаем. О нас знают все. Мы отважны. Но можно ли быть готовыми к смерти?

Добрый вечер, дорогие радиослушатели!

В этой главе я обращаюсь к вам, читатели моей книги, именно так.

И вот почему.

Пару лет я вела программу «Последний Герой. Акустика редких людей».

На «Нашем радио».

Это был любопытный опыт и, возможно, когда-нибудь я его продолжу.

Ко мне в эфир приходили действительно редкие люди – прекрасные актеры Константин Хабенский, Чулпан Хаматова, Михаил Ефремов, Гоша Куценко, режиссер Кирилл Серебренников, невероятные музыканты Гарик Сукачев, Владимир Шахрин, Алексей Кортнев, Дмитрий Ревякин, Андрей Макаревич… Каждый эфир был как по льду, как по натянутому канату, без возможности разбиться, ибо моими собеседниками были настоящие Последние Герои. Ведь только Последний Герой способен жертвовать собой во имя других, что и делает его бессмертным.

Но некоторых своих героев я так и не застала в живых. Они ушли из жизни раньше, чем я начала петь. И о них был цикл моих программ. В этой книге мы публикуем несколько таких эссе.

Я не успела рассказать обо всех. В сущности, я вообще не смогла рассказать, как я их люблю и как мне хорошо оттого, что они писали песни, и смеялись, и бунтовали, и просто дышали, просто жили.

Чем больше любовь, тем меньше слов о ней.

…Когда-то давным-давно, году в 91-м или 92-м, отец научил меня играть на гитаре, а точнее, показал несколько аккордов. Три. И это стало, пожалуй, событием, определившим мою дальнейшую жизнь. Разговор с гитарой, как разговор с самим собой, с тех пор самый главный и самый нужный. Самый откровенный разговор. Непросто так разговаривать, быть честным с собой, пытаясь объяснить себя миру и тем, кто рядом. А гитара и вообще музыка в этом помогают. И без нее, без гитары, мне было бы сложнее, и разговор вряд ли бы сложился. Я не смогла бы подобрать ключ к себе самой. Не смогла бы, наверное, найти ту потайную и сложную комнату, где живет моя душа. И не резко, и не грубо, и не нахрапом, но максимально открыто попытаться поговорить с ней. Ведь душа живет в каждом из нас, делая уязвимыми и прекрасными, делая нас неповторимыми и загадочными, сложными, добрыми. В душе как раз таки акустика нашего сердца, наша человечность, наша нежность, наша доброта. Но говорить вот так откровенно с самим собой, повторяю, непросто. Да и быть обнаженным в обществе не пристало. И каждый из нас пытается найти маску защиты. И так живут миллиарды людей, забывая, какими они были и какими начали путь по земле. Но есть когорта абсолютно счастливых безумцев, прекрасных романтиков, людей-планет, людей-вселенных. Людей, сумевших сохранить свою неповторимость. Людей, способных сохранить в себе свое детство, свою радость, свою молодость, наконец. Их очень и очень мало. И их необходимо беречь. И пока они живые, и память о них, когда они уйдут к звездам. О них надо говорить, чтобы память жила. И с ними надо говорить, пока они живы, с головой улетая в их мир и подчиняясь его красоте.

«Акустика редких людей» – это их мысли, вздохи, мимика, их улыбки. И все это в тот час, когда они придут ко мне и сядут напротив, с гитарой или без гитары. Играя свои песни или ставя любимые песни в эфире – это хрупкие ребята. Но не ждите сладких правильных бесед, их быть не может. К каждому Последнему Герою у меня, по сути, всего один вопрос. Как он смог сохранить себя, кто он такой, где его место силы, где его самая что ни на есть заповедная зона? Именно это меня интересует. Меня интересует акустика моих героев. Моих Последних Героев.