Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

— А я всё ждал, когда позвонишь, — сказал на себя не похожий Марат, сказал это хрипло, почти шёпотом, как говорят потерявшие голос, и стал неловко в постель укладываться.

Заплетин помог ему устроиться. Полусидя на нескольких подушках, Марат поглядел на Иофилова, как глядят на кого-то, пытаясь узнать.

— Мне кажется, я вас где-то видел, — еле разборчиво прохрипел.

— Где, любопытно? — Иофилов близко придвинулся к Марату.

— Ещё до эмиграции в Америку. Да, я вас видел когда-то в России. Вы, случайно, не жили на Дальнем Востоке?

— Где только не жил, — сказал Иофилов. — Но должен сказать, что внешность моя очень многих сбивает с толку. Что-то такое есть в моём облике: меня признают те, кто видит впервые. Либо меня не узнают те, кто ещё минуту назад имел со мной подробнейшую беседу.

— Странно, — Марат прикрыл глаза, словно в дремоту стал проваливаться.

Иофилов извлёк коньяк:

— А мы тут кое-что принесли.

— Я не буду, — шепнул Марат, с трудом поднимая тяжёлые веки. — В меня втыкают лекарство от болей. Сильное. Что-то вроде морфия. Ребята приносили алкоголь. После него мне было плохо. Вы — давайте. Стаканы в тумбочке. Если хотите, сполосните.

Иофилов вызвался сполоснуть и удалился в туалет. Марат сделал знак, чтоб Заплетин придвинулся.

— Если я не сошёл с ума, — прошептал он в ухо Заплетина, — мне кажется, этот человек преподавал во Владивостоке на кафедре живописи и рисунка. У него я учился писать иконы… — Марат замолчал, увидав Иофилова, выходившего из туалета.

— Сполоснули? Так быстро? — спросил Марат, недоверчиво вглядываясь в стаканы. Вчера тут ребята пивцо распивали. Хлебали из горлышка бутылок, а в стаканы бросали кости от воблы.

— С мылом помыл. И протёр полотенцем, — сказал Иофилов и на свет показал чистоту стекла.

— Что-то вы слишком быстро помыли.

Заплетин понюхал свой стакан.

— Чистый, — сказал он. — Воблой не пахнет.

Марат показал на тяжёлую штору, которая свисала с потолка и могла, двигаясь по полукружью, опоясать постель больного.

— Задёрните штору, — сказал он. — Здесь алкоголь не поощряется.

Иофилов ловко задёрнул штору.

— Ну, за твоё здоровье, — Заплетин поднял стакан с коньяком, и понял, что тост был совсем не к месту.

— Лучше за смерть во сне и без боли, — поправил его хрипящий шёпот. — Мне осталось не больше месяца.

Неловкое было ощущение — выпивать у постели умирающего, и Заплетин, чтоб скорее опьянеть, тут же снова разлил по стаканам, тут же выпил, на сей раз без тоста. «Что бы, — подумал, — спросить у Марата, что-то значительное, философское? Умирающие могут размышлять о том, что другим не приходит в голову».

— Можешь что-нибудь посоветовать? — спросил он, и сам ухмыльнулся тому, что подобный вопрос задают люди, совершенно растерявшиеся в жизни, либо так спрашивают стариков с ещё шевелящимися мозгами.

— Будь добрее к другим людям, — сказал Марат, ничуть не задумавшись, и глаза его снова устало закрылись.

«Ты, что ли, добрым был к другим»? — подумал Заплетин, и спохватился: не стоит злиться на умирающего.

Иофилов кивнул в сторону двери.

— Ты отдыхай, — сказал Заплетин, тронув колючую щёку больного. — Я тебя скоро опять проведаю.

— Пока, — прохрипел Марат, слабо шевельнувшись под простынёй.

— А вы знаете, чем он болен? — спросил Иофилов, когда они шли по бесконечным коридорам.

— Раком. Похоже, неизлечимым.

— Рак — это выдумка для толпы. Согласно истории болезни, наш Марат умирает от СПИДа.

Заплетин с ужасом переосмыслил то, что случилось в квартире художника, когда он заехал к нему, без звонка, чтоб уточнить детали росписи на стене музыкальной комнаты. Марат был в компании девицы, американки с испитым лицом, оба были изрядно хмельные, в литровой бутыли на столе ещё оставалось немного водки. Заплетин от выпивки не отказался, погуторил с Маратом о том, о сём, а девица тем временем растянулась на диване рядом с Заплетиным, уложив на его колени голову. Марат подмигнул:

— Давай, если хочешь.

Девица на миг открыла глаза, слегка косящие, мутно-зелёные, как российская бутылка из-под пива, зевнула и снова задремала.

— Если боишься обычным способом, она тебе сделает минет.

Именно это, оральный секс с совершенно ему незнакомой девицей, и вспомнил Заплетин, когда услыхал, что Марат умирает от СПИДа. А СПИДом, не раз он читал и слышал, можно заразиться через слюну.

Покинув территорию больницы, они по тёмным пустынным улицам поехали в сторону фривея. Не успели и метров сто отъехать, машину вдруг странно затрясло. Спустившую шину, оказалось, прокололо не что-то на дороге; у обода, где шина утончалась, был небольшой продольный надрез.