Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

— Земля его вряд ли заинтересует, — ответил Заплетин Басаменту. — Этот мужик признаёт только золото.

Что же такое водилось в Тамаре, чего Анна остерегалась, как остерегаются чего-то тёмного, загадочного, опасного? Попробуем это разгадать, заглянув в Тамарину жизнь поглубже.

Мы уже знаем, что Тамара эмигрировала в Америку, заключив с евреем фиктивный брак. Знаем и то, что другой способ перебраться в комфортабельную жизнь, способ, как бы, более чистый, а также сулящий гарантированное и беззаботное существование с первого дня в чужой стране, иначе, брак с зажиточным иностранцем, у Тамары не получился по причинам, неясным даже Тамаре, но которые легко перевалить на не сложившиеся звёзды.

Её попутчиками по купе оказались три молоденьких студента, возвращавшиеся с каникул, проведённых в Приморском Крае. По их закуске, — варёные яйца, чёрный хлеб и зелёный лук, — было понятно: эти студентики сидели на финансовой мели, очевидно, спустив все деньги на выпивку. Тамара решила их поразить. Дождавшись первой большой остановки, она накупила у местных лавочников много дорогих деликатесов и бутылку импортного алкоголя. В купе разложила всё на столике и с видом богатой светской дамы предложила попутчикам не стесняться.

Что говорить, студенты набросились на виски, на малосольную горбушу, на салат-оливье, на буженину, — на всё, что оказалось на столе. После домашней прощальной трапезы Тамара почти ничего не ела, но виски — выпила, да как следует, и с непривычки к крепким напиткам она стремительно захмелела, вначале очень весело и приятно. Язык её быстро развязался, и она, продолжая своё хвастовство, выдала себя за губернаторскую дочь, поступившую в Московский университет.

Студенты, однако, оказались проницательными ребятами. Раскусив эту смазливую девицу, слегка полноватую, неглупую, но не поражающую интеллектом, и во многих смыслах провинциальную, они поддержали её игру и лестью и сомнительными комплиментами раскрутили её на другую бутылку и на дополнительную закуску. Последние тосты и анекдоты, над которыми Тамара хохотала, не вникая в их содержание, едва продирались к её ушам, а потом между нею и всем светом возник, тошнотворно закружился какой-то татарин-мусульманин с жирной похотливой физиономией…

Студенты сорвали полотенце и защитили постель девушки от того, чем её стошнило. Потом приподняли её, бесчувственную, перенесли на другую постель, другими полотенцами прибрались, сели за столик, глотнули ещё, поглядели на девушку, друг на друга, и кто-то из них заплетавшимся голосом задал следующие вопросы:

— Так что, б-будем трахать? Кто б-будет первым?

Первым хотел быть каждый из них, и чтоб обойтись без толкучки и драки, ребята решили тянуть жребий. Сломали три спички, перемешали, самая длинная — значит, первый.

— А что если целка? — вдруг испугался тот, кто вытянул длинную спичку.

— Ты что, не умеешь целки ломать? — спросил обладатель короткой спички. — Давай, я сломаю для тебя.

— Сам сломаю, — длинная спичка оттолкнула короткую спичку и завалилась на девицу.

Перепой и насмешливые комментарии наблюдавших за ним приятелей помешали парнишке сконцентрироваться и он излил семя преждевременно. Он ещё полежал на девице, со стоном откинулся и заявил, что девица физически так устроена, что неясно, целка она или нет. Следующий в очереди продемонстрировал многоопытность с женским полом и в конце авторитетно заявил, что девица девственницей не была. Последний, хоть больше всех хорохорился, опозорился отсутствием эрекции; он со стыда доконал всё виски, и потом до утра не шевелился. Напрасно, конечно, так горевал: у каждого нормального мужчины когда-то бывают неудачи, и лечат их не выпивка до бесчувствия, а другие, удачные, попытки.

Утром Тамара себя обнаружила не на своей, на другой полке. Она попробовала припомнить, когда случилось перемещение, потом заглянула под простыню и поняла, что в первый же день жизни, свободной от родителей, она, пьяная до бесчувствия, стала жертвой группового изнасилования. Купе разрывалось от запаха рвоты, пролитого виски, храпа студентов, болезненных всплесков в голове. В башке проснулись тараканы , — вспомнила, что говорил отец по поводу схожего состояния. Поезд шёл тихо, ход замедляя. Тамара с трудом подняла голову и отвела занавеску в окне. За мутным стеклом бежала платформа, набитая встречающими и носильщиками.