Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

— Ну, попытался немного представить, — сказал неуверенно Шпак-Дольт. — Об этом, по-моему, рано думать. Главное, как найти миллион для приобретения земли.

— Не рано, любезный мой, не рано. К реализации мечты можно, конечно, идти вслепую, но так, скорее всего, заблудишься и никогда не дойдёшь до цели. Хотите, я помогу вам представить вашу жизнь через три года?

— Ну-ну, — усмехнулся Шпак-Дольт, — попробуйте.

Незнакомец коснулся его руки, и Шпак-Дольт оказался в спальне, залитой низким утренним солнцем. В спальню вкатился тихий стук. Шпак-Дольт разомкнул тяжёлые веки на большие настенные часы. Восемь утра. В такую рань он давно уже не вставал. Будильник он вышвырнул в окно, когда омерзительный его звон разбудил его утром после бала по случаю открытия казино. Теперь он вставал, когда хотел, и чаще сбрасывал ноги с кровати не раньше одиннадцати утра.

— Что там? — спросил он у двери, а точнее, у стоявшего за ней Владимира, его личного секретаря.

— Хочу вам напомнить, — сказал Владимир, приоткрывая дверь настолько, чтобы просунуть в неё голову, и не пытаясь отвести блудливые насмешливые глаза от обнажённого бедра женщины, разметавшейся рядом с боссом. — У вас в девять утра встреча.

— Ладно, иди, — отмахнулся Шпак-Дольт.

Дверь закрылась. Шпак-Дольт полежал, пытаясь припомнить, с кем ранняя встреча. «А, — припомнил, — с каким-то типом, который вчера поселился в пентхаузе, вчера же продул сто тысяч долларов, играя, кажется, в баккарат, и вчера же, изрядно опьянев, попросил аудиенции у хозяина , и именно в девять часов утра». От такого запроса простого смертного Шпак-Дольт бы небрежно отмахнулся, но тому, кто себе позволяет пентхауз, да за вечер проигрывает сто тысяч, стоило внимание уделить. Шпак-Дольт ещё повалялся в кровати, глядя на женщину рядом с собой и вспоминая её имя, но пока плохо соображал после пирушки с губернатором, а какой области, чёрт его знает. Потом, со стонами от неудобств, причинённых вчерашним перебором, он выкарабкался из кровати.

Жилище Шпак-Дольта занимало предпоследний этаж отеля. Он мог бы, конечно, поселиться и на самом последнем этаже, где были хоромы для гостей самого высокого калибра. Но к чему так выпячивать себя, давать повод совету директоров для недовольства и лишней критике. Номер на последнем этаже не стоило также занимать из-за финансовых соображений: за день проживания в пентхаузе платили двадцать пять тысяч долларов, и эти шикарные хоромы не только не пустовали, на них заведён был список желающих, а кто хотел продраться вперёд, должен был добавить десять тысяч.

Несколько кранов в ванной комнате были не просто цвета золота, они состояли из чистого золота. Шпак-Дольт не нуждался в такой уж роскоши, краны ему достались случайно, от проигравшегося араба, который в попытке отыграться обменял краны на доллары. Он проиграл и эти доллары, а краны Шпак-Дольт забрал себе. Любопытно, конечно, было бы знать, как эти краны попали к арабу, а ежели он их привёз с собой, то что он собирался с ними делать. О том араба спросить не успели, он утром улетел в свою пустыню, щедро выбрызгивающую нефть, а нефть — это новое богатство и, если захочешь, новые краны из любого драгоценного металла. По большому счёту, какая разница, из чего сделаны краны, но нет, дотрагиваясь до них, Шпак-Дольт неизменно ощущал, что он дотрагивается до мечты, которая уже осуществилась.

Пока Шпак-Дольт пропадал в ванной, Владимир вкатил тележку с завтраком в гостиную с диванами из белой кожи, с гигантским экраном телевизора, с баром, почти как бар в ресторане. На тележке, кроме соков, фруктов и еды, стоял запотевший графинчик с водкой, предназначенной для опохмела. Оглянувшись на дверь, ведущую в ванну, Владимир отпил пару глотков, потом зашёл в спальню, похлопал по ляжке полу-проснувшуюся женщину, и грубовато велел ей убраться. Он не стал отводить глаза от её складного тела, пока она вскакивала с постели и искала свою одежду. Платье, похожее на комбинацию, валялось у кровати на полу. Владимир его подобрал двумя пальцами, бросил женщине через кровать, она подхватила его подмышку и, как была, в джи-стринг и бюстгальтере, выскользнула в гостиную и из гостиной в коридор.

После завтрака до девяти оставались минут пять, как раз достаточно для того, чтобы на лифте спуститься вниз, до переговорного помещения. Там, обвалившись в первое кресло, Шпак-Дольт, чтобы больше освежиться после вчерашнего перепоя, попросил ещё стопочку водки. Та незамедлительно возникла в пальцах личного секретаря, как возникают всякие вещи из рукава циркового фокусника. В переговорном помещении они посидели пятнадцать минут. Шпак-Дольт очень точно определил причину того, что человек, попросивший аудиенции, так и не появился.