— Не знаю, не знаю, — вздохнула Мали, — компаньон моего деда, бежавший с кассой, был как раз нашей породы.
— Поищи в голове мои часы! — велела София зло.
— Боюсь, что опять найду курицу, — не согласилась Мали.
— Тогда поищи мне телячью отбивную на косточке и салат нисуаз.
— Хорошо, — вздохнула Мали и напряглась.
Из калитки третьего дома слева вышел барашек.
— Боже мой! — всплеснула руками София. — Что мы будем с ним делать?
— Ничего, — грустно заметила Мали. — Лучше подумай, что мы будем делать с моей головной болью. Сколько раз я тебе говорила, что от этих упражнений у меня начинает болеть голова!
София виновато понурилась.
— Я не всерьез, — прошептала она. — К тому же я не просила баранью отбивную.
— А где я возьму тебе тут теленка?! — совсем уж разозлилась Мали. — Думать надо, что ты просишь! Кстати, хочешь ли ты сейчас, чтобы тебя принимали за цыганку?
— Ни за что, — мотнула головой София, — лучше умереть испанкой!
Здешний мир оказался устроенным так, что искать в нем почетное место было и невыгодно, и опасно. Юцер заведовал хозяйством небольшого предприятия, делающего резиновые покрышки, и вполне преуспевал в своем деле. Покрышки выпускались по плану и даже сверх плана. Нужные для производства материалы всегда оказывались в наличии, поставщики получали то, что надеялись получить, бухгалтерские записи велись тщательно и разумно. Вела их София, хорошо знавшая русский язык. В общем, Юцеру не на что было жаловаться, и у его начальства не было причин жаловаться на него. Юцер не лез в то, что его не касалось, не старался выслужиться, был отменно вежлив даже с последним вахтером и научился пить ужасный местный алкоголь. Этому умению помогала Мали, которой были открыты не только тайны выведения вшей. Мали научилась делать из местных трав терпкую и горькую настойку, несколько капель которой в стакане воды, принятые перед выпивкой, оставляли голову трезвой.
Так бы все и шло, если бы не Капа. При мысли о ней Юцер готов был вообразить себя лилльским палачом.
Деревянный помост, уже испачканный кровью. Ее привозят в железной клетке, растрепанную, бледную, едва шевелящую потрескавшимися губами. Дамы в первом ряду утыкают носы в надушенные платки, потому что от арестантки за версту несет прокисшим потом. Ее плоское лицо отечно, приплюснутый нос производит пузыри соплей при каждом всхлипе…
Юцер ощутил тошноту и немедленно открыл глаза. Капа обычно выглядела именно так, как он ее себе представил. Правда, эшафот был уготовлен не ей, а Юцеру. Капа сама и была этим эшафотом.
И до того Юцеру приходилось дарить ласки женщинам, оставлявшим его равнодушным, но делал он это по собственному выбору. А мерзкая, бесцветная, толстая, потная, глупая, горячая Капа с желанием Юцера не собиралась считаться изначально. Она была женой главы местного управления НКВД, товарища Осипа Сталя, а Юцер был западником и почти что перемещенным лицом. Капа имела право выбора, и Юцер не мог, не смел отказаться.
Единственным утешением во всей этой истории Юцеру служило то, что Капа боялась своего законного повелителя таким животным страхом, что ни о каких открытых притязаниях с ее стороны речи и быть не могло. Капа не приказала Юцеру удовлетворить ее избыточную женскую страсть, она ушептала его в узких проходах между колоннами покрышек. В этом зловонном шепоте, сдобренном запахом ужасных духов, которыми Капа несколько раз на день протирала зубы, Юцер слышал только одно: «Иначе я расскажу о тебе Осипу такое…»
— Я изнасилован, понимаешь, изнасилован, — жаловался Юцер Мали, которой привык докладывать кое о чем из своих мужских приключений.
— Это, конечно, ужасно, — шептала Мали в небольшое пространство подушки между собой и супругом (подушка была одна, и достать вторую не удавалось), — но ты должен перетерпеть. Вот если бы мы могли достать хороших французских духов для этой жены Потифара, а то от тебя так воняет, что даже Хелена начала о чем-то догадываться…
— В прежние времена я бы повел эту Капу в ванную и хорошенько вымыл, — прохрипел Юцер.
— Тебе уже приходилось общаться с женщинами, которые нуждались в мыле и воде? — удивилась Мали.
— Да, — прошептал Юцер. — Грязь не отпугивает мужчин. Но я не выносил горячих женщин. От женщины должна исходить прохлада. Прохладными должны быть даже капли пота, попадающие мужчине на язык.
— Ты переходишь разумные пределы нашего взаимного доверия, милый, — сонно ответила Мали.
Читать дальше