Дмитрий Ахметшин - Пропавшие люди

А потом вдруг всё прошло. Башня устояла.

Водитель, который размазал её, — так сказал Арс. Кирилл почувствовал дикую злость. В каком-то фильме он уже слышал эти слова, и такой же усталый голос. Ты дерьмовое клише, хотел сказать Ястребинин трубке, но промолчал.

Может быть, опасаясь китайской мафии.

— Что ты будешь делать? — продолжает Арс, и Кирилл представляет, как он трёт переносицу. Комок усталости. Может быть, хрящ уже разрушается от кокаина, и до мирной старости в диспансере этой рок-звезде осталось недолго. — Принесёшь цветочков, посидишь на могилке? На кладбище хреновая акустика, поверь мне, запись будет кошмарной.

— Нет.

— Тогда — что?

— А знакомые? Друзья? Родственники… Кто-то же должен остаться.

— И ты этим удовлетворишься?

Вот тут он попал в точку. Усталый музыкант, которого опекает собственный менеджер, больше всего похожий на сифилистичную стерву, и молодой музыкант, предусмотрительно сидящий со спущенными штанами на толчке, чтобы не обделаться от того, что он услышит в трубке, их объединяет она — неудовлетворённость.

— Пожалуй, нет, — говорит Кирилл и чувствует, как гудящая, натянутая между ними до предела нить слабнет, словно кто-то ослабил колки. Немного поколебавшись, он добавляет:

— Может, тебе стоит с этим завязать? С этой гадостью в твоих венах.

Арс смеётся ворчащим смехом, удивительно приятным.

— Чтобы давать мне советы, ты…

Кирилл думает, что услышит — ты ещё слишком молод. Готовится промолчать в ответ — жизнь ведь действительно ещё вся вроде бы впереди. Но Арс говорит:

— …уже далеко не так молод, верно?

И отключается не попрощавшись.

— На работу не опоздаешь? — говорит, проходя мимо туалета, жена. Кирилл слышит удаляющееся: — Засранец.

Конечно же, нет, — говорит он про себя с улыбкой. Она такая умница, Мариша, всегда начеку.

Когда дверной звонок, наконец, умолкает, Арсу кажется, что звук навсегда обосновался в его голове. Гуляет от уха до уха, взбивая серое вещество в коктейль.

На площадку выглянула соседка, и кто-то объясняет ей, что раз никто не открывает, это вовсе не значит, что его друга нету дома. Совсем, нахрен, не значит.

— Нет, я не пьяный, — доказывает он скандальной бабке-соседке. Наверное, на шум выглянули ещё несколько жильцов, их голоса невнятным гулом примешиваются к первым двум. — Да вызывайте вы кого хотите!

Когда шум улёгся, дверь шепчет стуком.

— Эй, давай открывай. Я знаю, что ты здесь.

Когда на площадке бушевал блицкриг, Арс думал, что его всё-таки нашёл этот смешной мальчишка. И теперь лениво гадал, хватит ли у того терпения выкурить из логова медведя или же нет. Он лениво катал эту мысль, как кусок полурастаявшего масла, из угла в угол пустой черепной коробки. Но голос за дверью вовсе не был голосом Кирилла.

А, всё равно, — думает он, шаркая к двери. — Этого следовало ожидать. А вот мальчишка бы меня удивил.

На него светит улыбка Блондинчика.

— Ну как тебе представление, старик? Смачно? Я сказал им, что ты мой дружок-гей и ты собираешься утопиться в ванной из-за того, что я нашёл себе другого.

Арс идёт в комнату, захлопывая по дороге открытые дверцы шкафов. Блондинчик проходит следом.

— Что это у тебя тут?

На полу неопрятными комками валяется одежда, всякий хлам вперемешку с пакетиками от одноразовой лапши. Как будто туда опрокинули несколько мусорных корзин. Повсюду, словно последствия короткого осеннего снегопада, листочки из блокнота. На круглом журнальном столике их больше всего, присыпанных пудрой.

В этой квартире Арс был прописан, но появлялся здесь не часто, предпочитая ночевать с какой-нибудь из подруг по лиходеевским впискам. Если ночь заставала где-то рядом с такой, он звонил Лиходееву, и тот приезжал с ключами, порядком сердитый.

Жилое пространство взято в тиски разнообразной техникой. Компьютер с новомодным жидкокристаллическим экраном, напротив кровати — плазменная панель, похожая на дыру в стене. Белый, как ледник, кондиционер над окном.

Арс падает на стул, распихивая ногами хлам. Саша отмечает, как жалко он выглядит среди сверкающих хромом и правильными гранями девайсов. Словно червоточинка в алмазе. Расслабленная поза кажется обманкой. Арс, похоже, сам это понимает, потому как запускает пустой банкой из-под пива в экран плазмы.

Под журнальным столиком льёт в атмосферу металлический звук ноутбук, который Арс, очевидно, притащил с кухни. Играет REM, что-то очень тихое из последнего альбома.