Ольга Меклер - Где находится край света

Дамы вдруг одновременно, не сговариваясь, замолчали. Каждая украдкой стрельнула взглядом в зеркало и унеслась туда, где своенравный резец времени, отсекая лишнее, иногда болезненно, иногда аккуратно и деликатно, и являя лучшее, вытачивал ее сегодняшнюю – яркую, уверенную, независимую…

После означенных событий, произошедших в восьмом классе, Вера свято уверовала в свою неполноценность. Она искренне не могла понять, почему девочки, во многом уступающие ей и внешне, и интеллектуально, пользуются куда большим успехом. Выбор абсолютно женского факультета университета никак не мог способствовать самодостаточности.

На 4-м курсе она устроилась подрабатывать ночной санитаркой в шахтерскую санчасть. Пожалуй, именно там произошел первый перелом, когда она болтала в курилке с симпатичным пожилым язвенником Владимиром Алексеевичем.

– Верочка, каким же счастливым твой муж будет! А пока ты себе цены не знаешь, – сказал он, ласково, по-отечески улыбаясь. – И твои ровесники-мальчишки не понимают, кто перед ними. Ты из тех женщин, которым возраст на пользу. Вот увидишь, годам к 28–30 ты расцветешь, и тогда повезет тому, кто вовремя тебя разглядит.

Вера тогда даже не поняла, о чем он, хотя слушать это было очень приятно. И когда вскоре молодой человек отметил, что у нее красивые ножки, думала, он издевается. Ну а потом… потом стала слышать это все чаще, и не только о ножках. С годами стала более открытой, общительной, заметила, как люди к ней потянулись, поняла, что не в длине ног дело, а в том, как ты сама к себе и окружающим относишься. И личная жизнь сложилась – лучше не бывает! Только иной раз было жаль времени, потраченного на неуверенность и сомнения.

Ростом Ира удалась в папу – под 180 вытянулась. Но профессия манекенщицы популярностью не пользовалась, скорее, считалась чем-то постыдным, как и параметры 90–60-90. В моде были субтильные угловатые девочки-подростки, и весь арсенал высокохудожественных определений – от «коломенской версты» и «пожарной каланчи» до «дылды» и «верзилы» наряду с просьбой достать воробушка – сверстники употребляли прочувствованно и с удовольствием. Непреходящий восторг испытывал, пожалуй, только один человек – учитель физкультуры: благодаря этой высокой девочке баскетбольная сборная школы уверенно удерживала пальму первенства не один год. Попыталась было Ира сутулиться – чтобы рост и пышные не по годам формы скрыть, да мама-умница такую карикатуру нарисовала, что Ирочка тут же осанку выработала, будто с рождения кувшин на голове носила.

А вскоре произошло нечто, заставившее ее совершенно иначе взглянуть на себя.

Все это напоминало ей сюжет любимой новеллы Цвейга. Молодой, но уже популярный журналист, недавно въехавший в их дом русоволосый красавец с легкой пружинистой походкой, заставлял колотиться девичье сердце при каждой случайной встрече на лестнице. Он улыбался так, как можно улыбаться только одной женщине – своей, единственной. Ира смущенно опускала глаза и стремглав пробегала мимо, пытаясь унять дрожь в коленках. Вечерами он, как правило, возвращался не один, а со спутницей. Причем спутница каждый раз была новой, но непременно красивой, ухоженной, дерзкой. Тогда он здоровался с Ирой мельком, на ходу, а его обволакивающий взгляд был устремлен на ту, чью руку он нежно сжимал. И всегда при такой встрече ее сердечко болезненно сжималось. Однажды, когда она бежала на тренировку, перескакивая через две ступеньки, они столкнулись нос к носу.

– Добрый день, – улыбнулся он своей необыкновенной улыбкой.

– Здрасьте, – смущенно буркнула Ирочка. Ну надо же было, чтобы он увидел ее именно сейчас, когда она неслась, как мальчишка, ненакрашенная, с небрежно собранными в хвостик волосами!

– А я и не знал, что самая красивая девушка нашего дома еще и спортсменка. Ты чем занимаешься?

– Баскет. Извините, я опаздываю, – и она промчалась со скоростью, достойной спринтера-чемпиона.

– Беги, конечно, беги! Комсомолка, активистка, в конце концов, просто красавица! – произнес он со специфическим акцентом крылатую фразу и рассмеялся.

Как?! Как он сказал? Самая красивая девушка нашего дома… Значит, он считает ее красивой? И видит в ней девушку, а не гадкого длинноногого утенка?! Как же прекрасна жизнь! Как здорово, что она, Ира, такая… такая, как есть! Молодая, здоровая, сильная, красивая!

На тренировке и ближайших соревнованиях она превзошла самое себя, чем окончательно покорила тренера. В школе тоже многое изменилось: Ира стала другой, уверенной, невозмутимой, мягкой. Откуда-то взялись и женственность, и грация. А там и взгляд новый появился – слегка снисходительный, будто затаенно улыбающийся, уплывающий. Неуютно под этим взглядом задирам стало, замолчали. Муж много позже признавался, что именно на него, на взгляд этот, и купился.