Ольга Меклер - Где находится край света

– Мария Васильевна, Лева погиб. Автокатастрофа. Лора с Олей поехали в Балхаш на похороны. ХМИ закрыт – все там, его ведь так любили… Ужасно, ужасно! 37 лет, два месяца до защиты докторской! Наши и кандидатскую-то в эти годы не защищают!

Вот и не верь в приметы…

Оля стояла на пороге, враз повзрослевшая, с застывшей в глазах болью. Она-то думала, что еще три года – и в кармане будет паспорт, и можно будет спокойно ездить к папе и тете Вале, и познакомиться наконец-то с младшей сестренкой Витой. Говорят, они похожи… А с Игорем – сыном тети Вали – у них с первой же встречи, когда оба еще в садик ходили, отношения сложились. Тогда папа просто украл ее, можно сказать. Как же здорово было! Им купили одинаковые спасательные круги для купания в Балхаше, мама Валя сшила одинаковые пилотки и вышила на них кораблики (Игорю красный, а ей желтый) и все наказывала сыну: «Игорь, Оля – твоя сестренка, в обиду ее не давай!». А еще ездили на катере к бабушке, маме тети Вали. Вот так, оказывается, может быть и три бабушки! А теперь – все… Они больше никогда не встретятся. Она смотрела на Марию Васильевну, будто ожидая, что та сейчас разубедит ее в реальности этих последних дней. Бабушка прижала внучку к себе и разрыдалась:

– Бедная моя девочка, какого отца ты потеряла!

Ей удалось сделать то, чего не смог, вернее, не успел сам Лев. Уже после его смерти, рассказывая о поступках и интересных случаях, цитируя шутки, зачитывая письма, Мария Васильевна детально, пошагово знакомила дочь с отцом, заново учила любить его и гордиться им.

Когда Ольга, отдыхая на Западной Украине, впервые столкнулась с антисемитизмом, ее это потрясло. Настолько, что начала стесняться своей фамилии и даже несколько раз сказала, что она немецкого происхождения. Бабушка, вопреки ожиданиям, ни возмущаться, ни жалеть детку не стала, лишь сухо заметила:

– А твой отец гордился своей принадлежностью к этой нации! И когда ему что-то особенно хорошо удавалось, обязательно резюмировал: «Ну я же еврей!»

И были бесконечные беседы – о прошлом и настоящем, о прочитанном и просмотренном. Ни одна из них не задумывалась о том, что по сути это уроки: истории, которую не изучают в школе, этики, которой в программах и в помине не было, человечности, которой не научишь, но без которой невозможно прожить.

И было открытие чуда оперетты, и пересказ оперных либретто (как после этого не захотеть послушать вживую «Аиду» и «Травиату»?), и история русского балета.

В прежние времена для того, чтобы дать ребенку все то, что получала от Марии внучка, в приличных домах брали гувернера.

С 70-летним юбилеем пришли поздравить братья-журналисты из «Индустриалки». Было весело: шутили, вспоминали прежние времена, нахваливали кулинарные таланты хозяйки. Когда наступил торжественный момент, именитый коллега раскрыл адресную папку и слегка патетически начал читать:

– Нет ничего прекраснее и выше…

– Чем Кузьминой воскресная «Афиша», – тут же закончила Ольга.

После паузы, вызванной предерзким поведением отроковицы, стол взорвался хохотом.

– Ах ты, ехидная морда! – с любовью и гордостью посмотрела на внучку Мария Васильевна. – Это в тебе от отца.

В 15 лет Ольга, не выдержав разногласий с матерью, переселилась к бабушке. Лора бушевала. Пыталась воздействовать на строптивую дочь через школу, через инспекцию по делам несовершеннолетних и даже через психодиспансер. Не отдавала пенсию за отца, надеясь, что Мария Васильевна, не выдержав финансовых тягот, откажется от затеи. Но они выдержали.

Помимо пенсии в 70 рублей был скромный, но стабильный гонорар за «Афишу выходного дня» – художественно изложенный анонс мероприятий в клубах и домах культуры (именно на эту тему пошутила внучка в бабушкин юбилей). Да и статьи иной раз пописывала. Тем было множество. Ну например, бывший военнопленный австриец Эрнест Евгеньевич Земмеринг вырастил в теплице Тихоновского дома престарелых свой родной эдельвейс. Это же просто сенсация! Статья, между прочим, была перепечатана в «Известиях», хоть и в виде крошечной заметки, и письма Земмерингу полетели со всех концов Советского Союза. Старик радовался неугасающему интересу и щедро рассылал семена единомышленникам.

А под окнами уже семь лет строят какое-то учреждение, прямо Сизифова стройка какая-то – чем не тема для фельетона?

И Оля уже в стороне не остается: материал готовый вычитает, посоветует, как лучше фразу построить…

Так и жили.