Джейми Макгвайр - Весь этот свет

– Все кончено. Сильнее, чем сейчас, он меня ранить не сможет.

– Как ты? – спросила она. – Я могу что-то сделать?

Я улыбнулся.

– Достаточно и того, что ты обо мне беспокоишься.

Кэтрин прижалась щекой к моему предплечью.

– Разумеется, я о тебе беспокоюсь.

Сотрясавшая меня дрожь постепенно прошла, злость испарилась. Кэтрин нечасто говорила о своих чувствах, и это маленькое проявление заботы я воспринял как широкий жест.

Она огляделась, очевидно, пытаясь понять, где мы.

– Долго я спала?

Я пожал плечами.

– Какое-то время. Двадцать девятая улица. Когда ты придешь в себя и окончательно проснешься, мы поменяемся местами.

– Знаешь, – проговорила Кэтрин, выпрямляясь, – нам не обязательно делать это сегодня.

Я хохотнул.

– Нет, обязательно.

– Мне снился чудесный сон.

– Правда? А я в нем присутствовал?

Она покачала головой, ее глаза мечтательно затуманились.

– Эй, – воскликнул я, притягивая Кэтрин к себе. – Все нормально, расскажи.

– Папа пришел домой, только все происходило в настоящем, а не в прошлом. Сначала он ничего не понимал, но потом осознал, что сделала мамочка, и страшно разозлился. Таким сердитым я его еще ни разу не видела. Он сказал мамочке, что уходит, и так и сделал, но забрал меня с собой. Я собрала немного вещей в дорогу, и мы уехали на «Бьюике». Мы ехали все прямо и прямо. Чем дальше мы уезжали от Джунипер-стрит, тем спокойнее мне становилось. Если бы… если бы в прошлом мы действительно уехали отсюда, папа, возможно, был бы сейчас жив.

– Я не могу изменить прошлое, зато могу увезти тебя с Джунипер-стрит. Мы можем сесть в машину и просто… ехать.

Кэтрин прижалась ко мне и стала смотреть в серое небо.

– Куда?

– Куда ты захочешь. Куда угодно.

– Звучит как гимн свободе.

– Так и будет, – пообещал я, – но сначала тебе придется научиться водить. Небезопасно отправляться в путешествие, если в случае необходимости ты не сможешь сесть за руль.

– А какая может возникнуть необходимость? – спросила Кэтрин, поворачиваясь ко мне.

– Вдруг со мной что-то случится.

Она улыбнулась.

– С тобой ничего не случится. Ты такой… неуязвимый.

Я слегка расправил плечи, чувствуя себя немного мужественнее просто потому, что Кэтрин считала меня сильным.

– Ты так думаешь?

Она кивнула.

– Хорошо, значит, я выживу, даже если ты сядешь за руль.

Кэтрин замахнулась, чтобы шутливо меня стукнуть, но я увернулся и успел выскочить из машины. У меня под ногами заскрипел гравий. Уже несколько часов дождь то моросил, то прекращался, и все равно влаги на земле оказалось немного, луж почти не было. Я обежал вокруг машины, открыл дверь со стороны пассажирского сиденья и замахал Кэтрин рукой, чтобы она пересела за руль.

– Итак, – провозгласил я, потирая руки. – Сначала ремень безопасности, – мы пристегнулись. – Затем зеркала. Проверь их все, боковые и вид сзади: ты должна видеть все, что происходит вокруг. Еще передвинь сиденье так, чтобы тебе было удобно за рулем.

– Ты прямо как инструктор в автошколе, – проворчала Кэтрин, поглядывая в зеркала и ерзая на сиденье. Она попыталась его передвинуть и вскрикнула, когда сиденье резко дернулось вперед.

Я поморщился.

– Оно очень чувствительное. Извини. Так, теперь ты должна повернуть ключ в замке зажигания. Правильно. В более новых машинах не нужно давить на газ, но в моей все иначе. Просто слегка надави на газ, пока двигатель не заведется. Но не резко, а то двигатель «зальет».

– Тут нужно усилие.

– Если что, я починю.

Кэтрин повернула ключ в зажигании, и двигатель немедленно заработал.

– О, спасибо тебе, летающий макаронный монстр!

Я тихо рассмеялся.

– Теперь включи левый указатель поворота, ведь предполагается, что мы сейчас в потоке транспорта. Это такая длинная штука слева от руля. Нажимаешь вниз – включается левый поворотник, нажимаешь вверх – правый. – Кэтрин сделала, как я велел, раздался щелкающий звук, и поворотник замигал. – Ну вот, а теперь просто тянешь рычаг переключения передач вниз, затем легонько нажимаешь на газ.

– Боже мой. Какая нервотрепка.

– Все будет хорошо, – заверил я Кэтрин, стараясь говорить ободряюще.

Следуя моим инструкциям, она медленно выехала на дорогу. Я напомнил ей, что нужно выключить поворотник. Она послушалась, после чего вцепилась в руль, как утопающий хватается за соломинку, и покатила по Двадцать девятой улице на скорости пятнадцать миль в час.

– У тебя получается, – заметил я.