Джейми Макгвайр - Весь этот свет

– Ты скучаешь по отцу? – спросила я, разглядывая фотографии на цифровом дисплее.

– Он звонит мне время от времени. Вероятно, периодически устает от мысли, что он – бесполезный кусок дерьма, вот его и тянет поговорить. А ты? Скучаешь по своему отцу?

– Каждую секунду, – вздохнула я и уставилась в пол. – Я говорила серьезно, мне хочется, чтобы ты поехал учиться в Бейлорский университет.

– Я тоже говорил серьезно. Я тебя здесь не оставлю.

– Я не одна.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Я положила его фотоаппарат обратно на стол.

– Вообще-то, я жила в доме на Джунипер-стрит сама по себе целых два года, пока ты не вернулся.

Эллиотт горестно вздохнул.

– Ты уже живешь с миссис Мейсон.

– Только до тех пор, пока ты не закончишь школу и не уедешь.

Все эмоции исчезли с его лица.

– Вот, значит, как? Ты просто покупаешь мне время, чтобы я мог поступить в университет? А потом ты вернешься в тот дом?

– Ты опять говоришь вопросами.

– Да, я начинаю так говорить, когда расстроен. Ты совершенно не думаешь о собственной безопасности. Как я могу уехать, зная это?

– Ты такой лицемер, – огрызнулась я.

Эллиотт ткнул пальцем себе в грудь.

– Это я-то лицемер?

– Ты говоришь, что мне не следует отправляться в опасное, как ты считаешь, место, в то время как сам готов ради меня пожертвовать учебой в университете.

– «Как я считаю»? Кэтрин, я понятия не имею, что происходит у тебя дома, но уверен в одном: находиться там опасно!

Я сморщила нос.

– Это не мой дом.

– Видишь? – воскликнул Эллиотт, отставляя тарелку и вставая. Он жестом обвинителя наставил на меня указательный палец. – Это ненормально. Ты собираешься вернуться в место, которое даже не считаешь домом.

– В Оклахоме я никогда не чувствовала себя дома.

Эллиотт опустился передо мной на колени и обнял мои ноги.

– Тогда поехали со мной в Техас.

Я погладила его щеки.

– Я не могу себе этого позволить.

– Так возьми кредит в банке.

– Я не могу позволить себе выплачивать кредит. Мне придется устроиться на вторую работу, иначе мы потеряем гостиницу.

– Почему ты так за нее цепляешься?! – завопил Эллиотт.

Он вскочил и принялся расхаживать из угла в угол.

– Я не цепляюсь! Она мне не нужна! Я не желаю хранить ее секреты! Хотелось бы мне от нее освободиться, но я не могу!

Эллиотт повернулся ко мне.

– Разве ты не знаешь, Кэтрин?

– Чего не знаю? – рявкнула я.

– Вся прелесть секрета состоит в том, что им можно поделиться с кем-то, кому доверяешь. Доверься мне. Позволь помочь тебе.

– Хочешь сказать, я должна позволить тебе меня спасти?

Эллиотт сглотнул.

– Мы могли бы спасти друг друга.

Я гневно уставилась на него. Уговоры Эллиотта поколебали мою решимость, и меня это сердило.

– Я уже переехала. Я уже оставила мамочку ради того, чтобы ты получил стипендию. Не проси меня еще и об этом.

Эллиотт взмахнул руками.

– Тебе опасно там находиться, и эта ситуация не изменится. Зная это, я не могу просто собрать вещи и уехать. Если что-то случится, у меня не будет возможности сразу приехать к тебе, потому что дорога до Техаса занимает шесть часов!

Я поставила тарелку на кровать и фыркнула.

– Ты находишь это забавным?

– Мы сейчас прямо как мои родители.

Плечи Эллиотта поникли.

– Кэтрин, я влюблен в тебя. Я тебя здесь не брошу.

Я отвела взгляд, чувствуя, что меня загнали в угол.

– Необязательно решать это сегодня вечером.

– Необязательно, но я же тебя знаю. Ты дотянешь до последнего момента, подождешь, когда я соберу вещи и сяду в «Крайслер», а потом заявишь, что никуда не едешь. И знаешь что? Если ты так поступишь, я просто заглушу двигатель и распакую чемодан. Найду работу и сниму комнату в вашей гостинице.

Я повернулась к нему, качая головой.

– Ты не можешь этого сделать.

Эллиотт развел руками.

– Полагаю, в этом случае у меня тоже не будет выбора, мне придется остаться здесь.

Я потерла виски.

– У меня даже голова разболелась. Думаю, мне пора домой. – Эллиотт не ответил, и я подняла на него глаза. Наши взгляды встретились. – Что?

– Я впервые слышу, чтобы ты назвала какое-то место домом.

Он присел рядом со мной на кровать, устало вздохнул, обнял меня за плечи и привлек к себе. Порой мне казалось, что Эллиотт выше меня в два раза – мой личный великан. Он так изменился с тех пор, как мы расстались два года назад, и я невольно задумалась, каким он станет, если снова уедет, а потом в один прекрасный день вернется. Наверное, если это случится, мы станем незнакомцами друг для друга. Мне не хотелось, чтобы Эллиотт становился незнакомцем, а еще больше не хотелось возвращаться в дом на Джунипер-стрит.