Джейми Макгвайр - Весь этот свет

– Позволь мне попробовать.

Я прикусила губу, раздумывая.

– Хорошо. Хорошо, оставайся.

Он вздохнул с облегчением.

– Спасибо.

Хлопнула задняя дверь. Я подошла к окну, вгляделась в темноту и ахнула.

В центре участка Фентонов стояла мамочка и смотрела на дорогу. Она была в одной ночной рубашке. Дети Фентонов только недавно договорились, чтобы к ним на участок приехал трактор и разровнял площадку под фундамент нового дома. Босые ноги мамочки по щиколотку утопали в холодной почве, но она, похоже, не обращала на это внимания.

Она повернулась, посмотрела на окно моей спальни, и я поспешно отпрянула от окна и прижалась спиной к стене. Через несколько секунд я снова выглянула на улицу. Мамочка по-прежнему стояла на пустом участке и смотрела на дом. На этот раз ее взгляд был прикован к другому окну. Я вдруг осознала, что боюсь не гостиницы, а именно мамочки, и у меня кровь застыла в жилах.

Как всегда моим первым порывом было превозмочь страх, выбежать на улицу и заставить мамочку вернуться в дом, но она выглядела рассерженной, а я боялась того, с кем могу столкнуться снаружи.

Я попятилась от окна и угодила прямо в объятия Эллиотта.

– Это твоя мама?

– Она сейчас вернется и ляжет спать.

Эллиотт подался вперед и выглянул в окно, потом отпрянул, видно было, что ему тоже не по себе.

– Как думаешь, что ей там нужно? Думаешь, она ищет меня?

Я покачала головой и снова выглянула в окно: мамочка опять смотрела на дорогу.

– Она не знает, что ты здесь.

Мамочка посмотрела себе под ноги.

– Что она делает? – спросил Эллиотт.

– Мне кажется, она и сама не знает.

– Ты права. Она меня пугает.

– Тебе не обязательно оставаться, – сказала я. – Давай дождемся, когда она вернется в дом, а потом ты уйдешь.

Эллиотт крепче прижал меня к себе.

– Я никуда не уйду.

Мы устроились на кровати, стараясь, чтобы она не слишком скрипела. Кэтрин не даром считала гостиницу на Джунипер-стрит жутковатым местом. Дом полнился всевозможными звуками: казалось, стены, трубы, полы и даже фундамент постоянно разговаривают друг с другом.

Я снова и снова обдумывал, что делать, если кто-то попытается вломиться в комнату. И все же ни один, даже самый страшный образ из тех, что возникали у меня в голове, не шел ни в какое сравнение с пугающими словами Кэтрин. Она уже произнесла их не раз, а значит, уже раз десять все обдумала. Кэтрин считала, что мы с ней слишком разные, что все происходящее с ней слишком чудовищно, чтобы вовлекать в это меня, и что она должна выставить меня из своей жизни, чтобы защитить. Я просто отказывался это признавать, но чем меньше времени оставалось до выпускного, тем больше я боялся, что она даст мне от ворот поворот.

Однако Кэтрин понемногу начинала рассказывать мне правду, пусть по крупицам, и все же это вселяло в меня надежду. Я лежал на кровати, обнимая Кэтрин, и говорил себе, что, в конце концов, моей любви хватит на нас обоих, что Кэтрин все-таки выберет меня. Если она этого не сделает, я просто не смогу собрать вещи и уехать в университет, оставив Кэтрин бороться в одиночку.

Мне хотелось, чтобы Кэтрин отдохнула, но еще хотелось поговорить с ней о нашем будущем. Я лежал молча, и в моей душе боролись сочувствие и эгоизм.

– Эллиотт? – прошептала Кэтрин.

– Да? – прошептал я, испытывая неимоверное облегчение.

– Я не хочу, чтобы ты пострадал. Ни по моей вине, ни по чьей-либо еще.

– Причинить мне боль способна только ты, – ответил я с тяжелым сердцем. Я не представлял, что Кэтрин скажет в следующую секунду.

Она прижалась щекой к моей груди и крепко меня обняла.

– Твои слова о том, как понять, что любишь кого-то… что если… что если твои любимые люди очень для тебя важны, но все вышло из-под контроля, и теперь те, кого ты любишь, стоят у тебя на пути?

Я посмотрел на нее, ожидая, когда она тоже взглянет на меня. В глазах Кэтрин блестели слезы, и я постарался не паниковать.

– Я помню, как увидел тебя в первый раз. Ты показалась мне самой красивой девочкой из всех, кого я когда-либо видел. Потом оказалось, что ты самая добрая на свете, а потом – самая печальная. Самая напуганная. Самая храбрая. С каждым днем я все больше тобой восхищаюсь, и, если тебе интересно, что пугает меня, я тебе скажу. Я боюсь, что не достоин тебя, но знаю, что буду любить тебя больше, чем кто бы то ни было. Я готов на все, лишь бы защитить тебя и сделать счастливой. Мне остается лишь надеяться, что этого достаточно.