Омар Кабесас - Горы высокие...

Дождавшись ночи, мы с Мануэлем снова отправились в путь и через какое-то время оказались возле ранчо Бонифацио Монтойи, одного из первых проводников СФНО. Это был необыкновенный старик. Высокий, стройный, с голубыми глазами, с наполовину рыжими, наполовину каштановыми волосами. Красивый был человек! Было ему 82 года, а душа этого человека была чиста и наивна, как у ребенка. Жил он в маленьком ранчо вместе со своей женой.

Мы увидели его, когда он шел из ущелья с котелком воды, и бросились ему навстречу: «Дон Бачо, дон Бачо!» «Парни, давайте скорее сюда, на ранчо», — сказал он нам, как только услышал, что мы окликнули его. «Осторожно, за нами следят, всюду шныряют гвардейцы. Ты не видел наших парней?» — спросил я его. «Видел, конечно: они у меня на холме». Это был настолько крутой холм, что только козы могли взобраться на него. Дон Бачо угостил нас кофе, и мы спросили: «А здесь, у вас на ранчо, гвардейцы не появлялись?» «Нет, — ответила вместо мужа старушка. — А уж если появятся, я ошпарю их кипятком».

Бонифацио Монтойя, дон Бачо, был живой страницей истории. Салинас Пинель рассказал мне: «Когда я после некоторого перерыва появился на ранчо, дон Бачо очень обрадовался. «Вот видишь, — сказал он, — я же знал, что вы снова придете, и сохранил некоторые вещицы, которые вы оставили у меня в прошлый раз». Он подошел к дереву и выкопал из земли маленький солдатский вещмешок, сохранившийся еще со времени оккупации страны американцами. Мешок этот очень легко развязывался. В нем я увидел патроны… Старичок, оказывается, спрятал их и хранил до нашего возвращения».

«Если вы поможете мне, я отведу вас к вашим парням», — сказал дон Бачо. Мы с Майреной подняли его на руки, так как он почти не мог ходить, и стали вместе с ним взбираться на холм. Скоро мы встретились с товарищами и узнали, что они умирают от голода. Во время одного, из переходов Эриберто Родригес, идя во главе колонны, упал и сломал ногу. Часть товарищей осталась позади, и колонна распалась, потому что, если человек не видит перед собой идущего впереди и не знает местности, он теряется, начинает паниковать и сам ищет способ, как выбраться. Четверо наших товарищей погибли от пуль гвардейцев, кому-то удалось добраться до дороги.

Поднявшись на вершину холма, мы поделились с товарищами скудными запасами продовольствия, консервами, несколькими плодами манго, которые дал нам дон Бачо. На вершине находилось восемнадцать наших товарищей, вооруженных ружьями и винтовками. Чтобы расправиться с ними, гвардейцам нужно было использовать вертолеты, иначе выбить партизан с холма было невозможно.

Ну так вот, придя к товарищам, мы увидели их полные надежды и нетерпения лица. Но выбраться отсюда можно было лишь одним способом — попытаться прорваться через окружение гвардейцев. В противном случае нам оставалось ждать, пока гвардейцы сами выйдут на нас, но тогда мы погибли бы в бою. Так что выбора у нас не было. Каждый понимал, какие трудности ждут нас. Чем ниже спускаешься с гор, тем больше опасность — там встречались пастбища, открытая местность, кукурузные поля, небольшие возвышенности, сосновые рощицы. Мы договорились, что доберемся до Панамериканского шоссе, а там расстанемся и каждый должен будет отыскать для себя гражданскую одежду у сочувствующих крестьян, что жили на краю шоссе. Любыми способами люди должны вернуться в город на подпольную работу, в горы для участия в боевых действиях партизанских отрядов, наконец, просто в свои семьи.

Обдумав и обсудив, как нам лучше выбраться из окружения, мы начали спуск. Сначала я шел впереди отряда, но Аугусто приказал мне перейти в середину группы. Накануне мы придумали себе новые имена: раньше моя подпольная кличка была Эухенио, а так как гвардейцы теперь знали об этом, я назвал себя Хуан Хосе… Итак, мы тщательно продумали маршрут и отправились в путь без факелов. Мы связались тонкой нейлоновой веревкой, потому что я опасался, что в пути мы могли потеряться и тогда гвардейцы нас расстреляли бы поодиночке, как они сделали это с теми партизанами, которые сбились с пути. Во время обучения в школе мы неоднократно совершали ночные переходы, но на сей раз переход был гораздо сложнее, потому что опасность встретить гвардейцев подстерегала нас. Мы договорились, что в случае нападения гвардейцев я буду прикрывать отход, чтобы Аугусто, прекрасно знавший этот сектор, вывел людей. Правда, при этом между нами разгорелся спор из-за того, что мы никак не могли договориться, кто из нас пойдет впереди, кто сзади, а кто будет прикрывать отход. Аугусто настаивал на том, чтобы впереди отряда шел не я, а он, и чтобы он в случае необходимости прикрывал наш отход, а я и проводник Мануэль Майрена должны были идти с отрядом. Мне кажется, Аугусто просто думал о том, чтобы меня не убили, предпочитал погибнуть первым. Он был превосходным товарищем. Какое-то время Аугусто работал сельским учителем в Сомото, закончив обычную школу в Эстели, и практика преподавания в школе развила у него определенные качества. Он был очень спокойным, добрым человеком, с организаторскими способностями и талантом педагога. В отряде ему всегда поручали обучать грамоте крестьян в тех местах, где бывали…