Валентина Ермолова - Мужские прогулки. Планета Вода

— Что нового? — поинтересовался Фиалков, имея в виду какие-нибудь сведения о Константинове, но Махлин не понял.

— Все по-старому. Работаем, охраняем покой граждан, — ответил он.

— Может, двинешь с нами? Если, конечно, других планов нет, — предложил покровительственным тоном Семен, введенный в заблуждение одеждой Махлина, очевидно, принимая его за студента-первокурсника.

— Нет, спасибо, ребята, жена ждет, — отвечал Махлин.

— Всех жены ждут, — заметил Ганька.

Махлин издал горлом сипловато-кашляющий звук, отдаленно напоминающий смех.

— Я никуда не хожу без жены, — назидательно пояснил он.

— Слушай, запиши телефон, — заторопился Фиалков. — Надо бы встретиться.

— Кто такой? — поинтересовался Гаврилов, когда Махлин, записав телефон, распрощался.

— За-а-нятный парень, — сказал Михаил Михайлович, задумчиво глядя вслед удалявшейся мальчишеской фигуре. — Следователь Махлин! Это ведь он вел дело Константинова.

— Вот как, — проронил Гаврилов и тоже обернулся в ту сторону, куда глядел Фиалков.

— Несолидный какой-то, — в некотором смущении пожал плечами Семен.

— Да-а, — протянул Гаврилов и нервно обмял щеки длинными пальцами. — Неплохой человек был — Константинов-то… Жалко, редко виделись… Казалось, успеем еще… Ввели бы, что ли, какие-нибудь правила безопасности для одиночек в изолированных квартирах! Как, скажем, в альпинизме или геологии, где запрещено одному ходить в маршруты…

— Нет, точно надо жениться, — убежденно воскликнул Филипп. — А то отбросишь копыта, и никто не узнает, где могилка твоя…

— Но мы-то не оставим тебя в твой последний час, — заверил его Семен.

— Мужики! — возмутился Ганька. — Сдурели, что ли? Кругом весна, а вы врубились в тему, годную лишь при опохмелке! Стронемся мы с места или как?

Гаврилов встряхнул головой, лицо его приняло обычное небрежно-веселое выражение, и все двинулись дальше. Когда они после долгих поисков нужного дома, наконец, поднялись по лестнице, то по шуму и веселью за дверью поняли, что тут никого не ждали и прекрасно обходятся без них. На пороге появилась девушка в парчовом брючном костюме. Мужчины вытолкнули вперед Филиппа, который почему-то спрятался за их спины. После нескольких тягостных секунд разглядывания, в течение которых гости подняли с пола портфели, собираясь ретироваться, хозяйка, просияв улыбкой и шурша парчой, налетела на Филиппа, чмокнула в щеку и поволокла за собой. Смятые таким приемом, остальные робко протиснулись в прихожую, где пахло жареным мясом, духами и мастикой для пола. В комнате за раздвинутым столом сидели еще три женщины, поразительно разные и вызывающе красивые.

Некоторое время шел сложный и запутанный процесс взаимного представления и рассаживания, в результате которого по чьей-то воле Фиалков очутился возле Лизы — маленькой девушки пылающей рыжевизны, в длинном вечернем платье из кружев. Гаврилов поместился рядом с пышнотелой яркой блондинкой в фиолетовом шелковом одеянии, напоминающем комбинезон. Блондинку звали Верой. Филипп уже давно ловким маневром обошел Семена с Ганькой и сидел теперь рядом с длиннокудрой особой в мини-юбке. Пока Клава — так звали хозяйку — расставляла чистые тарелки, Гаврилов исчез и вернулся с бутылками шампанского. И только теперь гости обратили внимание на стол, уставленный водочными бутылками с самыми разнообразными наклейками.

— Вот это да-а! — восхитился Ганька со свойственным ему детским прямодушием. — А мы-то с шампанским!

После короткого и энергичного тоста Гаврилова в честь именинницы все дружно налегли на закуски.

— Где достала «дунаечку»? — с полным ртом обратился к хозяйке Филипп.

— Результат торговых знакомств, — кивнула Клава в сторону фиолетовой Веры.

— Женюсь на продавщице! — с энтузиазмом воскликнул Филипп. — Люблю хорошо поесть!

— Я уже замужем, — кокетливо отозвалась Вера.

— Вы разве продавщица?

— Почти. Товаровед.

— Увы! — вздохнул с притворной жалостью Филипп. — Вы для меня недостаточно малы ростом.

Клава сверкнула улыбкой и парчой.

— С каких это пор ты увлекся маленькими женщинами?

— С тех пор, Клавонька, как понял, что женщина — зло. Чем меньше женщина, тем меньше зло.

— А ты помнишь, где мы познакомились? — спросила Клава, сверкая под светом хрустальной люстры улыбкой, парчой, перламутром ногтей. — Ты по-прежнему ездишь танцевать?

— Что значит — по-прежнему? — с деланным возмущением спросил Филипп. — Из меня покуда песок не сыплется.