Хэрриет Эванс - Сад утрат и надежд [litres]

Их было недостаточно – но, как оказалось, ее жалованья тоже было недостаточно, чтобы держаться на плаву. Устраиваясь в «Фениман», она думала о работе, а не о заработке, и теперь работала три дня в неделю в госучреждении да еще оплачивала присмотр за детьми. Только за последний месяц счет за обогрев Соловьиного Дома составил почти четыреста фунтов. К своему жалованью она добавляла сберегательные облигации, оставленные ей другими дедом с бабкой, мамиными родителями, полузнакомыми людьми, которые умерли, когда она была маленькая. Они жили в Хампстед-Гарден-Сабербе, и в ее памяти остались лишь вязаные цилиндры с ленточками, в которых хранились рулоны туалетной бумаги. Пятилетнюю Джульет это поразило. В общем, она почти не помнила их, зато теперь каждый день мысленно благодарила бабушку и дедушку Уилсонов.

Она убрала конверт и решила прибраться в доме в ближайшие выходные и сделать снимки для онлайн-платформы по аренде жилья. Вскочила и пошла к машине, надеясь успеть до отправки почты. Снова вернулась в Годстоу и опустила конверт в почтовый ящик. Столкнулась с Джо и поздоровалась, потом быстро заглянула в «Паскаль и К» – обнять Фредерика, он позвал Джорджа, оба крепко сжали ее в объятиях, большая теплая рука Фредерика уютно легла ей на спину.

После объятия мир кажется светлее. Она купила сливочного масла и розжиг для камина, спросила с надеждой сумак для следующего пятничного вечера, когда Би испробует новый рецепт… все эти действия казались ей такими обыденными после того, как она подписала и отправила бракоразводные бумаги, но необычайно утешали. У нее снова кружилась голова, теперь уже от облегчения, кружилась и слегка болела – вероятно, перед грозой. С этими мыслями она вернулась домой, заперла машину и посмотрела на небо, ожидая увидеть грозовые облака.

– Нет, Санди, хватит с тебя хрустиков. Ешь омлет.

– Нет! – закричал Санди, столкнул со стола пластиковую тарелку и протянул к ней свои маленькие ручки. В последние недели он постоянно льнул в ней, то ли потому, что она стала работать и за ним три раза в неделю присматривали миссис Бидл или Энни, то ли потому, что он понимал больше, чем ей казалось? Или просто наступил такой возраст? Как бы то ни было, сейчас с ним было утомительно, он постоянно капризничал, кормить его, купать, укладывать спать было настоящее мучение.

– Нет, Санди! Нельзя бросать еду на пол, – в десятый раз сказала Джульет. – Ты озорничаешь. Я сержусь на тебя.

Огромные серые глаза Санди жалобно глядели на нее, по пухлым щечкам покатились слезы.

– Озолнитяись? – повторил он. Рядом с ним Айла ела омлет и переворачивала страницы греческих мифов, что-то напевая. Би нигде не было видно. Санди взял другой кусок омлета и швырнул на пол.

– Не хотю омлет.

Джульет чувствовала страшную усталость и раздражение. Скрипнув зубами, она сердито подумала о Сэме. Он был один в своем огромном пустом доме, пил вино, возможно, слушал Pulp , занимался какой-нибудь ерундой, – например, читал детектив или готовил яблочный пирог «Татен». Вот это жизнь. Джульет стерла со стола банановую кляксу.

– Санди не получит сладкого, потому что он бросает еду на пол.

В ответ Санди и сам бросился на пол, крепко схватил Джульет за ногу и завыл.

– Мамммаа ! Мааааааамммммммааааа … – Он безутешно выл, набирая новую порцию воздуха, бился лбом о ее коленку, мотая кудряшками, как бы призывая мать исправить ужасную ошибку. – Нееее мааамммммаааа !

– Боже, – сказала в дверях Би. – Заткнись, Санди, прекрати свой цирк.

У Джульет радостно забилось сердце при виде старшей дочки.

– Как дела, доченька?

– Хорошо. Все хорошо, ма. Слушай, я понимаю, что надо было спросить раньше. Можно к нам на Пасху придет Эва?

– О… – Джульет попятилась, забыв, что Санди все еще висел на ее ноге. Айла что-то пробормотала и перевернула страницу. – Эва? Кто она?

– Девочка из моей школы. Моя подружка.

– Я думала, что Фин твоя подружка.

– Ма, вообще-то, это не твое дело.

– Как не мое, если она придет к нам в дом?

Би вздохнула, словно удивлялась непонятливости Джульет.

– Она моя подружка не в том смысле, как ты думаешь. У нее уехали родители. А она осталась, чтобы пойти на вечеринку. Я пойду с ней.

– Ладно, – сказала Джульет. Она совершенно не знала, что делать. Если б ее дочь была обычной девочкой, Джульет позволила бы им ночевать в одной комнате, правда? А так они могут вытворять там всякое. Но вдруг та девочка просто хорошая знакомая? Джульет потерла глаза. – Хм… где же она будет у нас спать?